Истинная темного дракона. Наследник для бывшего - Юлия Марлин Страница 18

Дыхание перехватило.

Любая другая на моем месте — раненная, измученная, на волосок от гибели подала бы элинорцам знак, попросила о помощи, но всё внутри воспротивилось этой мысли.

Что меня ждет, когда я вернусь в замок Нейманов?

Всё те же холодные стены, одиночество и угроза расправы, а не любовь и забота, о каких я мечтала в глупых девичьих грёзах. Нет, возвращаться в земли герцогства нельзя. Второй раз выжить после смертельного покушения вряд ли удастся.

В груди укрепилась мрачная решимость бежать от мужа как можно дальше. Вычеркнуть наш брак из памяти, навсегда забыть о Демиане Неймане, лорде с Севера.

Темные драконы оказались на редкость упрямы.

Кружа над замкнутой скалами чашей реки, они оглашали местность грозным ревом. Я — в полусознательном состоянии лежала в ледяной воде и сквозь зеленые стебли, переплетенные над головой, наблюдала за их силуэтами.

Минуты складывались в часы.

Драконы ненадолго пропали, улетев на разведку к соседнему горному излому, и я потеряла сознание. В себя пришла от нового звериного рыка в потухших дождливых небесах. Над изломами гор парил один-единственный дракон. Демиан. Он печально рычал, будто поиски жены — причиняли ему невыносимую муку и одновременно стали главным смыслом жизни. Яростно размахивая огромными крыльями, лорд-дракон рассыпал по берегу обсидиановые чешуйки и совершал круг за кругом.

Я не отозвалась.

Застыв в воде, стискивала окровавленными ладонями мокрое платье и молила богов, чтобы ненавистный сердцу муж навеки исчез. Похоже, боги услышали — очередное пробуждение застигло в глубоких сумерках. Не открывая глаз, я вдруг поняла, что медленно погружаюсь в холодную воду. Уровень реки заметно повысился, и без сожалений поглотил хрупкое женское тело у берега.

Надо выбираться!

Вздрогнув, рывком попыталась выбросить себя на камни, но силы предательски подвели. Тоненький тусклый месяц серебрился у верхушки скалы. Со всех сторон навалилась ночная мгла, вой ветра, шелест травы и рев бешеных волн.

Нет, нет, нет…

Я отчаянно вцепилась в траву, но руки до локтей прострелила острая боль. Окровавленные ладони онемели. Ахнув, поняла, что проигрываю битву с грозной рекой. Доля секунды — и она утянула в бездонную тьму. Я сумела сделать последний глоток, и ночь погасла под рев буйного черного течения.

… Очнулась от странного, немного пресного аромата. Он отдавал сухим деревом, разлитыми ученическими чернилами и едкой пылью.

Сделала долгий глубокий вдох и тут застонала. Вместе с сознанием вернулась и боль. Она пронзила всё тело, ужалила позвоночник. Меня знобило, конечности сотрясала крупная дрожь, голова страшно раскалывалась.

Что со мной?

Почему мне так плохо?

Ничего не помню. Хуже того, ничего — не понимаю.

Из паники выдернул скрип двери. В сумрачное помещение, в каком я находилась, кто-то вошел.

— Очнулась? Вот, выпей. Станет полегче.

К губам поднесли теплый отвар и буквально заставили сделать пару глотков. Мой организм был настолько изможден, что едва уронив голову на подушку, я вновь провалилась в глубокий сон.

… В следующий раз мрак отступил под напором ярких солнечных лучей, проникавших из распахнутых окон. Птицы заливисто щебетали, в отдалении скрипели повозки и цокали лошади. Я опять была не одна. Кто-то аккуратно подоткнул на мне одеяло, затем присел с самого краю и коснулся плеча.

— Проснулась, милая? — Тихий голос принадлежал женщине в годах. — Хорошо. Выпей. Это поможет.

Ко рту опять поднесли знакомый горьковатый отвар. Он пах травами, лимоном и листиком мяты, и совсем не вязался с тем необычным тяжелым запахом, от какого все ощутимей хотелось чихнуть. Послушно отпив из кружки горячего целебного напитка, не открывая глаз, упала на мягкую постель и чуть слышно шепнула:

— Спасибо.

— Не за что, милая. Когда нашла тебя на речном берегу, думала, выходить — не сумею. Но ты проявила настоящую силу воли и пробыла в забытье всего три дня. Пришлось отдать тебе собственную койку, а самой лечь в гостевой на жестком диванчике. У меня ведь совсем скромно, милая. А ты, чувствую, из благородных. Так что извини, если что-то не так.

С трудом разбирая невнятное женское бормотание, чуть ощутимо дрогнула ресницами.

— Где у вас?

— У меня в доме. Мое имя Севиль Онер. Я не целительница, нет. Целителей в нашем Приграничном захолустье всего — двое. И те берут огромные деньги за услуги. От того выхаживала тебя сама.

Абсолютно сбитая с толку набором бессмысленных фраз, собралась с силами и прислушалась к телу.

Виски немного давило.

В груди по-прежнему ноет тупая, разрывающая на части боль.

В ушах гудит рёв реки. Израненные ладони страшно саднит. Локти и колени, к слову, тоже. До полного выздоровления еще очень далеко, но я хотя бы жива, и это — чудо.

Глава 10

Сделав долгий, глубокий вдох, на несколько секунд задержала дыхание.

— Вы сказали... Приграничье?

Смотреть всё еще было больно. Я с трудом разлепила сухие ресницы, упираясь взором в низкий темный потолок.

— Да, милая. Мы в Туринне. Городке на десять тысяч жителей. Он лежит на границе Претории и Элинора. Здесь живут преимущественно люди рабочих профессий. А вот магов почти не водится.

Благодарно кивнув, прикрыла глаза и тут не удержалась — смесь странного аромата вызвала сдавленный чих.

— Что за запах? — Произнесла скорее себе, нежели женщине.

— Так пахнут старые книги и раритетные фолианты. Вон они, лежат на столике. Я страсть как люблю читать по вечерам. А ты грамоте обучена?

— Да.

— И Академию поди закончила?

— Закончила, — обманывать я смысла не видела.

— Как твое имя?

— Иоланта.

— А титул?

— Иоланта Моне, — представилась фамилией старой гувернантки, решив раз и навсегда покончить с прошлой не сложившейся жизнью. — Я из разорившихся дворян. Честное слово.

Севиль опять подоткнула на мне одеяло, кажется, не поверив ни единому слову, но выпытывать правду не стала.

— Как ты оказалась в реке, едва живая?

— В реку меня столкнула любовница мужа.

У пожилой женщины рядом отвисла челюсть.

— О, дитя. Несчастная.

— Она хотела меня убить, — сглатывая стон, открылась едва знакомой спасительнице. Слишком тяжело было держать это в себе. Боль грызла душу, отравляла изнутри. Желание выговориться не давало покоя. — Сама не представляю, как выжила. По всем законам природы я должна была умереть.

— Тише, Ио. Не говори чепухи. Раз выжила — значит на то воля богов. Не бойся. В моем доме ты в безопасности. О муже-предателе больше не вспоминай… — пауза и настороженное, — или ты