Светлячок и Соловей - Полевка Страница 18

Джабаль увидел удивленное выражение у омег и поднял крышку сундука. Там лежали четыре больших мешка - синий, красный, зеленый и белый. Айдан развязал синий и увидел в нем неограненные сапфиры. Они были подготовлены под огранку, но не обработаны. Айдан хмыкнул. Он знал, что Торговая Федерация с большим удовольствием покупает именно такие камни. И пусть при обработке камень терял в весе, но мода на огранку у ювелиров менялась порой так стремительно, что торговцы предпочитали переплачивать за неподготовленный камень, чем нести убытки от того, что камни огранены не по моде.

- На продажу, - коротко пояснил альфа. - Там для себя, - махнул головой вдаль сокровищницы альфа.

- А в чем разница? - удивился Айдан.

- Чистота, красота, микродефекты, - пожал плечами эмир. - Не выкидывать же? Лучше продать, - и, махнув рукой в сторону дальних сундуков, добавил. - Лучшее оставляю себе. Пусть лежат.

- У тебя такая богатая гора? - удивился Айдан.

- Да, - от гордости альфа прямо засиял, как начищенный медный чайник. Но, подумав, добавил. - А еще военные трофеи. От прежнего эмира второго ад Шура и от отца Такбира.

- О! - Айдан вспомнил рассказ Аббаса о победах альфы. - А Такбир, случайно, не такой щупленький альфа с мордочкой, как у хорька? - поинтересовался омега и, увидев, как альфа согласно кивнул, сразу добавил. - Сегодня утром этот самый Такбир усомнился в твоей храбрости. Он решил, что ты отказываешься воевать.

У Джабаля раздулись ноздри, и он насупился, как ребенок в песочнице, у которого пытаются отобрать ведерко.

- Я его предупредил, что ты захочешь обсудить с ним его неумное замечание, - подлил масла в огонь Айдан, но увидев, как сузились глаза у альфы, сразу сдал назад. - Но кто я такой, чтобы лезть в ваши альфьи игры? - пожал плечами селафь, и тяжко вздохнул. - Я всего лишь слабый омега, который чуть не умер от жары в паланкине, едва покинул пределы города. Я до сих пор не могу прийти в себя от того пекла!

- Подарок, - напомнил сам себе альфа и показал рукой на стеллажи вдоль стены. - Выбирай!

Айдан повернул голову и растерянно замер. На стеллажах были навалены ювелирные украшения. Там было все! Тиары, диадемы, колье, всевозможные браслеты и перстни. Все это сочеталось по цвету камней и огранке. И хотя у самого Айдана ларец с драгоценностями давно уже был не осьмушкой и даже не половинкой, а полноценным сундуком, но все равно от такой красоты глаза разбежались, а дыхание перехватило. Прежде чем выбрать, стоило внимательно присмотреться!

Джабаль коварно ухмыльнулся, увидев ожидаемую реакцию Айдана, а потом с нежностью посмотрел на супруга, который растерянно переводил взгляд с селафь на крупного альфу. Серенити хотел понять, о чем говорят эти двое, но Айдану сейчас явно было не до объяснений, а альфа говорил слишком скупо, чтобы вытягивать из него ответы.

- Что бы ты хотел? - Джабаль неслышно подошел ближе, пытаясь не напугать любимого. Он осторожно протянул руку и, подхватив локон омеги, который струился по плечу, нежно поцеловал, как самую важную драгоценность своей сокровищницы.

- Ты пришел собирать калым? - отпрянул в сторону омега и стал быстро заплетать косу, чтобы волосы больше не попадали альфе в руки. - Интересно, как ты меня оценишь!

Джабаль, мягко улыбнувшись, кивнул ключнику и бете, которые так и стояли у дверей сокровищницы. Они сразу подхватили верхний сундук-половинку, который стоял у входа и, повинуясь жесту, подошли ближе.

- Золото - за золото волос, - Джабаль кивнул на ближайшую пирамиду золотых слитков.

Двое помощников сразу стали складывать в сундук золотые слитки. Джабаль развернулся и ушел вглубь сокровищницы. Когда ключник положил последний слиток, он принес такой же по размеру сундук и, кивнув помощникам, ушел с ними еще раз. Вскоре они вынесли еще два сундука и поставили у ног омеги. Айдан бросил любование цацками и подошел ближе к правнуку, чтобы рассмотреть все происходящее. Альфа наклонился и продолжил, открывая сундуки:

- Сапфиры - за глаза! - альфа открыл сундук, полный синих камней, тускло блеснувших неогранёнными боками, - рубины - за губы, бриллианты - за белизну плеч!

Серенити растерянно оглянулся на селафь. Он не представлял истинной стоимости калыма, и на его неискушенный взгляд неограненные камни были похожи, скорее, на крупные осколки цветного стекла, чем на драгоценности. Но Айдан подошел ближе и заглянул Серенити в глаза.

- Это невероятно богатый калым. Поверь, не у каждого эмира в сокровищнице найдется столько драгоценных камней, сколько дает за тебя муж. За меня калымом был такой гарнитур, что тебе подарил утром муж , но только с изумрудами. И это был очень хороший калым, поверь мне.

- Оценили все! - Серенити недовольно кривил губы. - И волос, и глаза, и кожу! А душу? А моя душа? А мои слезы? А моя любовь? Или, по-вашему, это ничего не стоит?

Неизвестно, о чем подумал альфа, но он тихо вздохнул и ушел в глубину сокровищницы. Когда он неслышно появился из темноты, то нес в руках небольшой ларец. Он так же бесшумно остановился перед замершим супругом и мягко пророкотал:

- Когда мне было столько же лет, как тебе, мне стал сниться один и тот же сон. Снился омега. Его лицо преследовало меня во сне и наяву. Он стал моим наваждением. Я нарисовал его на бумаге и попросил отца, чтобы он вырезал мне его из камня. Мне хотелось прикоснуться к нему руками. Отец долго выбирал подходящий камень, а потом полтора года вырезал мое наваждение. К сожалению, он погиб раньше, чем закончил работу.

Джабаль открыл шкатулку. Там на белом бархате лежала большая гемма, размером с тарелку. Хотя волосы не были закончены, но лицо было уже хорошо видно, и вполне узнаваемо. Серенити сделал шаг навстречу и задохнулся от удивления. Из красного, как кровь, камня, на него смотрело его собственное лицо.

- Это рубин, красный, как роза. Это ты, мой Абаль. Я сразу узнал тебя, когда увидел на рынке. Когда мне было плохо, я приходил сюда и прикасался к твоему лицу. И это давало мне сил ждать нашей встречи. Теперь я подарю эту гемму твоему отцу, чтобы он понял…

- И тебе не жалко отдавать такую красоту? - удивился Серенити. - Это же настоящее сокровище.

- Теперь