Преданная истинная - Лана Воронецкая Страница 17

Мала ещё засматриваться на ТАКИХ ДРАКОНОВ!

А, кстати, да. Кто же это был?

Точно не из наших старшекурсников драконов. И не дядя Луцер. У него тоже офигительный фиолетовый дракон, с переливами чешуи, как на мыльных пузырях. Кто же тогда?

Кто-то из остального персонала академии? Что-то я не припомню никого близко похожего на чёрную махину со звёздами на чешуе.

Кто-то новый? Почему разбил окно? И что за радужная драконица звала его? Сколько вопросов.

На один из них, я неожиданно слышу ответ.

Правда, сначала из беседки раздаются громкие ругательства с такими заворотами, что у меня уши в трубочку сворачиваются от стыда. Никогда таких не слышала, но прекрасно понимаю, что имеется ввиду. Ругается Советник!?

— Оливия, сучка радужная, недоделанная. Обещала же оставить в покое сущность давно покоившегося мужа. Чтоб их обоих пожрала бездна Драго. Даже беременность шалаве ни по чём! Я для неё всё! Мир к её ногам. А она?

Советник опрометью выскакивает из беседки.

— Я заставлю эту сучку себя уважать. Будущая мать моего ребёнка. Плевать мне на драконьи нравы. Ни раз же объяснял, что больше не позволю тройственный союз!

Он всё ещё ругается сам с собой на ходу, пока бежит в сторону, куда улетела парочка. Радужная драконица – это Оливия Карпулети? Его беременная истинная? Которая заигрывает с другим?

Я не успеваю среагировать и отскочить, чтобы спрятаться и не выдать своего присутствия. Но меня спасает то, что я притаилась сбоку от входа, а Советник выскочил и понёсся вперёд в погоню за неверной, типа, женой? Впрочем, она не собирается вступать с ним в брак.

Смотрю в мужскую спину. Ну-ну. Советник – человек. Он думает, что сможет догнать драконов?

Я совершено упускаю, что в беседке ещё остался Кай.

Зато Кай меня не упускает…

Следом за дядей он вываливается из беседки. Я тут же мерцаю, пытаясь ускользнуть, надеясь, что Кай не успел меня заметить. Правда, из мерцающего прыжка, я проявлюсь и натыкаюсь прямо на него. Он не растерялся и правильно просчитал мою траекторию. Конечно, куда же мне ещё мерцать, как не в учебный корпус.

Как же я так тормознула, что попалась ему в руки? Прямо на горяченьком? За подслушиванием того, что совсем не предназначалось моим ушам?

Злющий Кай нависает сверху, давит высоким ростом и внушительными мышцами.

— Всё слышала?

Моргаю. Сглатываю. Что тут сказать?

Кай ещё и встряхивает, требуя ответа и больше не церемонится, претворяясь любящим парнем.

— Тогда ты знаешь, что тебе надо сделать.

Не успеваю пикнуть, как он хватает, закидывает на плечо, утаскивает в портал.

Выпрыгиваем в полумраке каменного мешка академского капища. Утренний свет едва ли сюда проникает через малюсенькие витражные окошки под потолком.

Место проведения месс. Сейчас здесь пусто. Лишь статуи богов таятся в сумраке за алтарём.

Тут нет визуальных фиксаторов, натыканных ректором по всей территории академии. Здесь нас никто не найдёт. Все на парах.

Перебираю пальцами спёртый воздух, но связи с силами природы здесь у меня нет. Рукотворная постройка отсекает чистые потоки силы. Удушливый привкус чадящих свечей забивает ноздри. А замкнутое пространство, пропитанное молитвами к мёртвым богам чуждо моей особой магии природных ведьм.

— Отсюда тебе не сбежать, ведьма.

Первым делом, Кай грубо хватает за руку и стаскивает мой портальный камень.

— Не вздумай улизнуть. Не в этот раз. Уйдёшь, когда разрешу Я.

Не верю. В то, что это происходит. Не верю, что Кай может так себя вести.

Никто никогда в жизни так со мной не разговаривал. И я не сразу нахожу, что сказать. Пытаюсь достучаться до разумной части Кая.

— Ты мне ничего не сделаешь, Кай. Мой отец оторвёт тебе башку, — протягиваю ладонь. — Верни мне камень.

Кай демонстративно надевает перстень себе на мизинец. Золотой ободок налезает лишь до середины.

Он скалится.

— А ты ничего ему не расскажешь. Тебе будет стыдно, дорогая. Все видели, что мы с тобой встречаемся. Твой братец уверен, что ты меня «кусала». Сама. По собственной воле. Ты же ему это ещё и подтвердила. Так что не волнуйся, сейчас не произойдёт ничего такого, чего не должно было уже произойти.

Кай делает ко мне медленный ленивый шаг, расстёгивая пуговицы на ходу.

Я заторможено отступаю. Пока не упираюсь спиной в колонну, подпирающую высокий купол. Бежать? Он меня поймает.

Сжимаю и разжимаю пальцы, призывая воздух. Но получается лишь прошелестеть пылью по полу. Я отрезана от природы, заперта в каменном мешке.

Кай скидывает рубашку, прямо на пол, прямо в пыль, не отрывая пристального, горячечного взгляда от меня. Трёт шею, чуть склоняя кудрявую голову вбок.

— Кусай, моя хорошая. Пока ты будешь в эйфории, я, наконец, трахну драконицу. Если будешь послушной, постараюсь лишить тебя девственности помедленнее, аккуратно, чтоб было не так больно. Знаешь, какой у меня большой?

Он поправляет рукой между ног. Магинечка Елена! Кай тронулся умом?

Я заикаюсь:

— У меня огромный потенциал. С моей инициацией справится только сильный маг.

Кай щерится сильнее. Это он так улыбается? Почему же я раньше не видела его настоящее лицо?

Продолжаю заговаривать слетевшего с катушек парня. Парня, которого мне казалось, я любила…

— Кай, остановись. Не делай этого, — и совсем отчаявшись. — Я слышала, тебе нужен мой укус.

Мне нельзя с ним переспать!

В жизни природной ведьмы может быть только один мужчина – первый и единственный. Это наша особая «награда» или проклятье. Мне рассказывала о нём мама. Мне рассказывали о нём ведьмы в ковене, которым не повезло с первым мужчиной и которые выбрали жизнь в ведьмовском ковене.

Каю же плевать на мои мольбы.

— Это дяде нужен укус. А я хочу девочку, драконицу. У меня ещё такой не было. Ты будешь первой в моей коллекции. Достойный экземпляр!

— Не трогай меня, умоляю.

Это я у него буду первая. А у меня после него вообще больше не будет мужчин! А Каю я не нужна…

Он уже совсем близко. Прижимается ко мне всем телом. Упираюсь руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть. Он даже не замечает, прёт словно скала.

Мне тошно.

Он склоняет голову к плечу, подставляя шею. Пальцы одной руки Кай запускает в мои волосы, сжимает их до боли, притягивает мою голову, прижимает к сгибу между шеей и плечом. Так сильно,