Возвращайся, сделав круг. Книга 1 - Ирина Тигиева Страница 17

— Моя кровь! — взвизгнула я, увернувшись от лап лиса. — Она ведь может дать тебе силу?..

Лицо демона окаменело, даже свечение в глазах погасло. Казалось, он колеблется, и я угадала причину: он, «высшее существо», вынужден прибегнуть к помощи «всего лишь человека»… Но тут рептилия издала чудовищный рёв, жуткая, утыканная острыми зубами пасть понеслась на нас, и, очевидно, разум всё же одержал верх над гордыней. Подхватив меня поперёк туловища, ёкай отскочил в сторону. Дэйки бросился в другую. Мгновение — и ладони ёкая сомкнулись на моих израненных локтях. Глаза вспыхнули кровавым огнём, как тогда в храме, и волны красноватого света начали расходиться по его лицу и телу… Это было последним, что я помнила чётко. Вроде бы воздух снова сотрясся от рёва, но это был уже рёв боли, а не ярости. А потом было ощущение полёта… и окутавшая меня тьма…

[1] Рюуива (японск.) дословно значит «дракон из камня».

Глава 7

— Воздух очистился, Иошинори-сама. Кайдзю[1] вернулись в свои убежища. Но битва наверняка привлекла слишком много внимания…

Каждый раз, приходя в себя после очередного обморока, в душе я надеюсь, что, открыв глаза, увижу стены рёкана и улыбающееся лицо Цумуги. Услышу её «Ты сегодня вообще встанешь? Или так и будешь валяться в постели до полудня?»… Как же хочу, чтобы всё это — демоны, монстры, путешествие через тории — оказалось лишь сном. Но, это — действительность. Кошмарная действительность, в которую я возвращаюсь снова и снова. Скитание от кошмара к обмороку и обратно…

— Может, всё же следует держаться ближе к деревням, господин? Ракурай не выносит запах человеческого жилья, поэтому…

— Как и я.

— Да, мой господин.

— Останемся здесь на три дня. Соберёшь все необходимое. Потом продолжим путь.

Лёгкое движение воздуха на моём лице — видимо, ёкай поднялся на ноги.

— Отправишься в деревню, как только рассветёт, Дэйки.

— А как же Мо… Аими-сан?

— Я буду здесь.

Нет смысла прикидываться, что ещё не пришла в себя. Сколько бы ни лежала с закрытыми глазами, жуткая реальность не рассеется, не сменится моей…

Дэйки сидел спиной ко мне и возился с узлом. Над нами возвышался пологий покрытый густой травой холм. Небо уже светлело.

— Дэйки… — голос был хриплым, я откашлялась.

Он тотчас обернулся и торопливо бросился ко мне.

— Момо! Ну наконец-то! Уже думал, никогда не проснёшься.

— Ты жив… — пробормотала я, — и… говоришь со мной…

— Почему я не должен с тобой говорить? — удивился лис.

Выглядел он весьма плачевно. Порванное ухо, глубокие царапины на морде, на боку сквозь ткань нового кимоно проступила кровь. И, когда шёл ко мне, сильно хромал на левую лапу.

— Знаю, наболтал тебе много чего, — присев рядом, он прижал к голове уши. — Но я был напуган, думал, не выберемся из проклятого леса…

— Вы оба действительно чуть не погибли из-за моей… — я запнулась. Глупости? Уязвлённой гордости? Отчаяния?.. В принципе, подходит всё.

Дэйки дёрнул здоровым ухом и неуверенно покосился на меня.

— Ты… и правда пыталась отвлечь их, чтобы я мог спастись?

— Нет, хотела поиграть с ними в догонялки, — огрызнулась я.

Лис придвинулся ближе.

— Никто ещё не рисковал своей жизнью ради меня… Тем более человек, беспомощный и слабый, как ты.

— А смертные женщины, с которыми ты «оставался наедине»? Неужели и среди них не нашлось бы… — но, поймав его непривычно серьёзный взгляд, замолчала и другим тоном добавила:

— Ты ведь тоже рисковал ради меня жизнью.

— Потому что господин приказал, это другое, — тихо возразил Дэйки.

Наклонившись, он вдруг лизнул меня в щёку. Я отшатнулась, но он уже поднялся с циновки и деловым тоном заявил:

— Это было глупо, больше так не поступай. Если бы я выжил, а ты — нет, господин убил бы меня всё равно.

Я вытерла рукавом щёку, только тогда обратив внимание на свежие повязки на локтях.

— А где сейчас твой господин?

— Скоро вернётся. Тогда я отправлюсь в деревню. Одна из тварей разорвала мешок, и половина нужных нам вещей осталась в лесу.

— Так что произошло? Этот Годзилла…

— Годзилла?..

— Этот… каменный дракон, — поправилась я.

— Господин его распотрошил, забрал рога и клыки.

— Зачем?..

— Чтобы изготовить меч, — мой вопрос Дэйки явно удивил. — Для того мы туда и пришли. Конечно, всё было бы проще, если б Рюуива и остальные не проснулись. Но уж как получилось. В другое время господин расправился бы с ними взмахом руки. Он — один из самых могучих ёкаев, каких когда-либо знали эти земли. Если бы не заклятие синсёку… Но силы к нему возвращаются, и, как только восстановятся окончательно, он сможет вступить в бой с…

— Дэйки.

Лис тотчас повалился ниц перед возникшим точно из воздуха ёкаем.

— Прости, если я сказал лишнее, Иошинори-сама!

Демон смерил строгим взглядом простёртую фигуру слуги и, даже не посмотрев в мою сторону, исчез за холмом. Схватка сильно потрепала и его: царапины на лице, помятые доспехи и явно не действующая правая рука, безвольно болтавшаяся в окровавленном рукаве. Дэйки тут же поднялся с травы и как ни в чём не бывало подмигнул мне:

— Расскажу позже, когда его не будет рядом. А ты расскажешь, почему твоя кровь придала ему сил.

Я тоже поднялась с циновки. Слабость во всём теле, будто меня били…

— Дэйки, мне… хотелось бы поговорить с твоим господином…

— Не думаю, что это хорошая идея. Хотя, с другой стороны… Мне всё равно пора в деревню. Может, развлечёшь его. Он никогда не отличался весёлым нравом, но с тех пор, как ты появилась, стал мрачнее Эмма Дай-О[2]!

Нетрудно догадаться почему. «Один из самых могучих ёкаев» обязан жизнью ничтожному человеческому существу — подобное кому хочешь испортит настроение. Обогнув холм, я нашла ёкая сидящим на берегу небольшого озера, казавшегося тёмно-голубым из-за отражавшегося в нём неба. Демон наверняка слышал мои шаги, но не повернул головы. Мне захотелось попросту развернуться и уйти. Но тут вспомнила жуткую рептилию, разбуженную запахом моей крови, вспомнила, как ёкай выхватил меня из-под обломка скалы, как разметал едва не сожравших меня тварей… и, подойдя, опустилась рядом с ним на траву. Он продолжал делать вид, что я — воздух, но, странным образом, это вдруг перестало меня задевать.

— Иошинори… сама?..

Он повернулся. Я всхлипнула, по шекам покатились слёзы, точно кто-то подсунул мне под нос измельчённую луковицу.

— Мне… очень… жаль…

В лице ёкая ничего не менялось — то же равнодушное выражение, немигающие глаза. Сделав несколько глубоких вдохов, я вытерла