Кровавое забытье - Вела Рот Страница 17

Она крепче сжала его руку и практически незаметно повела его в танце, направляясь к выходу в сад. Она улыбалась, как кокетка, для их зрителей и прошептала:

— Я знаю каждый уголок своего поместья. Я отведу нас в безопасное место, где ты сможешь покормиться.

— Пир, — сказал он. — Мы называем это Пиром.

Она плавно остановилась, взяла его под руку и вышла с ним в сады.

— Сейчас не время обсуждать Гесперинскую семантику.

— Это важно. — Его голос стал хриплым. — Твоя кровь — это дар, не корм. Питье — это лишь разделение крови. Пир — это разделение крови и тел. Что ты хочешь сегодня вечером, Селандин?

Она внезапно почувствовала, словно вспыхнет, несмотря на приятный ночной воздух и брызги ближайшего фонтана. Она начала отвечать, обходя плещущийся бассейн, но замолкла при виде человека, идущего к ним.

Кайон прибыл рано.

Он шел по садовой дорожке, держа руки, заправленные в колоколообразные рукава своего огненно-красного одеяния. Он остановился и одарил их приятной улыбкой.

— Добрый вечер.

Она никогда не забудет тот спокойный голос со своего суда, когда он подверг ее унизительным испытаниям, которые раскрыли ее магию и погубили ее. Но лицо, которое он показывал миру, помрачнело, когда он наблюдал, как врата Храма Черы захлопнулись между ними. В тот день она видела больное удовлетворение в его глазах.

— Вы, должно быть, те самые гости из Клементии, о которых все говорят, — сказал Кайон.

Как долго он скрывался в садах и собирал сплетни? Мог ли он заметить какую-либо магию, которую она и Трои использовали сегодня вечером?

Трои положил руку на ее. Только сейчас она осознала, что впилась ногтями ему в руку.

— В самом деле, — сказал он. — Сожалею, что мы не познакомились с вами в бальном зале, Досточтимый Мастер.

Маг огня склонил голову.

— Я Кайон из Эйтурианского Круга, прибывший от имени Ордена Антроса, чтобы произнести летнее благословение на пиру Принца Риксора.

Скорее уж, чтобы продвинуть свои коварные планы. Селандин сохраняла светское выражение лица, пока все обменивались ничего не значащими любезностями, служившими тонкой ширмой для тайных мотивов каждого.

Она рискнула взглянуть на рот Трои. Ни намека на клыков нет. Как долго он еще сможет поддерживать столько магии перед Кайоном? В любой момент маг может обнаружить его заклинание… или голод Трои может разрушить его.

— Дорогой, — слабо сказала Селандин, — не могли бы мы присесть? Боюсь, я до сих пор не отошла от духоты в большом зале.

— Конечно, моя дорогая, — ответил Трои. — Давай найдем скамейку в более прохладной части сада.

Кайон посмотрел на нее благосклонно.

— Надеюсь, вы скоро оправитесь, принцесса Аурелия.

Когда они пошли дальше, она чувствовала, как его присутствие, потрескивающее от магии, отступает к дому.

Трои крепко обнял ее за талию. — Я выколю ему глаза, прежде чем убить за то, как он на тебя смотрел. Он думал, я не замечу, как он раздевает тебя глазами?

— Он думает, что может безнаказанно делать все, что ему угодно. Это чудо, что он удерживал свой член в своих робах достаточно долго, чтобы прочитать свои обеты безбрачия. Ты же знаешь, каков Эйтурианский Круг. Они навязывают свой порядок всем остальным, сами оставаясь выше правил…

Селандин оборвала себя, ее глаза расширились при виде клыков Трои.

Его покровы исчезли. Что означало, что исчезли и те, что он наложил на нее.

Она раскрыла веер перед лицом и оглянулась. Двое стражников Риксора были всего в нескольких шагах. Если они просто повернут головы, то увидят ее и Трои.

Она оттащила Трои за кусты, но голоса и многозначительный смех предупредили ее, что флиртующая пара вот-вот свернет на эту тропинку. Единственное укрытие поблизости — тень между декоративной аркой и окружающими кустами.

Селандин втолкнула Троя в узкое пространство и втиснулась туда вместе с ним, прижавшись спиной к стене арки. Его тело плотно прижалось к ее телу от груди до бедер.

Он посмотрел на нее сверху вниз, оскалив клыки, и устремил расширенный зрачками взгляд на ее горло. Его неприкрытая сущность поглотила ее — это был голодный мрак, в котором можно было утонуть. Она пыталась дышать тише, но стук ее сердца, грохоча, казалось, мог их выдать.

Полупьяная пара прошла под аркой. Селандин выскользнула из укрытия, схватила его за руку и рванула в часть садов, куда гостям вход был воспрещен.

Она резко остановилась у статуи прошлой Принцессы Алигеры. Тяжелый шаг патруля отдавался в ее ушах, когда она прикоснулась рукой к протянутой ладони своей прародительницы. Ничего не произошло.

Селандин беззвучно выругалась и потерла руку статуи. Шаги приближались.

Со скрежетом каменная панель в стене за статуей отъехала в сторону. Она с облегчением вздохнула и ринулась через потайную дверь в свой частный сад.

Она прокралась с Трои ко входу в свои покои.

— Ты чувствуешь кого-нибудь поблизости?

— Нет. Это крыло пустует.

— Хорошо. Мои сады и комнаты должны быть пусты, так как у Риксора еще нет принцессы.

— Да, Селандин. — Его голос пробрал до дрожи. — Отведи меня в свою опочивальню.

Все здесь содержалось в идеальном порядке для будущей невесты Риксора, но замок по-прежнему открывался для нее. Она ввела Трои в это укромное место, которое когда-то принадлежало ей.

Она захлопнула дверь и заперла ее снова. При свете факелов, проникавшем из садов, она едва видела свои роскоши. Она видела только Трои.

— Что ты хочешь? — снова спросил он ее.

— Твоего укуса, — призналась она.

Он начал расстегивать ее высокий воротник. Он целовал каждый дюйм обнажаемой кожи, его щетина щекотала ее. Он был голодным, и все же ей казалось, что она умрет с голоду, прежде чем он наконец стянет ее платье с плеч.

Он с захватывающей дух силой поднял ее и прижал к двери. Полузапутанная в своих юбках, она сжала его между ног.

— Все хорошо? — спросил он у ее шеи.

— Да. Да…

Наконец его клыки вошли в ее горло. Пока он жадно пил ее кровь, волна головокружения закружила ее сознание, но его объятия крепко держали ее. Она откинула голову на дверь, целиком отдаваясь сладостному ощущению его укуса.

Магия в его ауре с каждым мгновением усиливалась. Внезапно стулья заскользили по толстым коврам, чтобы заблокировать каждую дверь в комнате. Затем вокруг них опустились заклинания, и шум праздника снаружи стих. Она чувствовала себя завернутой в сон, свободной от остального мира с золотым принцем, который правил ночью.

Трои с стоном поднял голову.

— Тебе нужно еще? — выдохнула