Истинные (не) изменяют в марте (СИ) - Мария Самтенко Страница 17

Гейден Аурус на секунду опускает веки, и это выглядит почти как кивок.

– Этот вопрос тоже можно решить. Например, если вы пойдете на сотрудничество со следствием, а Реналь напишет, что не имеет претензий, вас осудят условно. Никакой каторги или тюрьмы. Не понимаю, почему вы колеблетесь. В вашем случае это лучший выход.

Может, судья и считает свое предложение лестным. Но у меня от него мороз по коже.

– Нет, спасибо, – тихо говорю я, с трудом сдерживая желание опустить глаза, ну, или схватить мешок и убежать.

Только дядя Реналя стоит так близко, что я вижу, как вздрагивают его ноздри. Это единственное живое движение на лице жертвы некромантии. У него даже глаза замерзли, покрылись серым льдом.

– Соглашайтесь, Марианна. Возьмите деньги. Вас ждет безбедное будущее в любом другом городе.

Гейден Аурус берет с полки бумажку с рецептом, достает из кармана мантии автоматическую чернильную ручку и что-то там записывает. Потом протягивает бумажку мне. Забираю ее и вижу там цифру.

Большую такую цифру, нулей много. Он их от души нарисовал. Кошачий приют можно новый купить!

– Нет, господин Гейден, спасибо, но я…

Я все еще пытаюсь не нахамить.

– А сколько я должен предложить, чтобы вы согласились?

Что?! Это уже перебор! За кого они тут меня принимают?! Сначала измена жениха, потом обвинение в мошенничестве, теперь это!

– Нисколько! – не выдерживаю и выкрикиваю в лицо дяде Реналя. – Не нравится жить со мной в одном городе – уезжайте сами и племянника своего заберите! Только не делайте меня шантажисткой и шлюхой!

Все, хватит! С меня довольно! Бросаю бумажку на пол, хватаю сумку с вещами и выскакиваю за порог. Пешком дойду, ничего страшного со мной не случится!

Выбегаю из дома, и Гейден Аурус меня не останавливает – конечно, он же гордый, как не знаю кто. Честь семьи, все такое. Семьи мудаков и изменщиков!

Но у меня тоже есть гордость! И я не собираюсь слушать, как дядя Реналя предлагает мне деньги за то, чтобы я убралась из города. Даже если он действительно говорит это от чистого сердца, а не потому, что мечтает посадить меня за решетку!

Глава 12

Пешком успеваю пройти два квартала. Потом злость отступает, накатывает усталость, и я замедляю шаг. Так, теперь надо сориентироваться. Вспоминаю, что нужно пройти центр города и выйти на тракт, ведущий к пригороду. Дальше прямо и прямо, мимо парка, мимо огромного элеватора, мимо спальных райончиков, больше напоминающий отдельные деревеньки, мимо кладбища, и потом, еще через час пешим ходом, можно дойти до кошачьего приюта. Если никто не подвезет, конечно. Вроде Айка! Несущегося вслед прямо по бульвару!

– Марианна, стой! – кричит старый слуга, сидя на козлах, и я едва успеваю убраться из-под копыт его лошади. – Да стой ты, я один!

– Судья послал? – уточняю я.

Останавливаюсь, и слуга Аурусов подъезжает поближе. Копыта лошади, серой в яблоках, стучат по брусчатке, а две бабульки в розовых шляпках недовольно обсуждают манеры возницы. От этой картины веет чем-то знакомым, кажется, еще из моего мира.

– Гейден велел догнать тебя и отвезти в кошачий приют, – Айк решает не отпираться. – Что ты с ним сделала? Он ушел из дома еще злее, чем пришел!

Мне, если честно, немного неловко: судья не обязан давать мне транспорт. Явно не после того, как я хлопнула дверью у него перед носом.

– Да все насчет того же, – уклончиво отвечаю я. – А что? Очень злой? Хуже, чем в день свадьбы?

Подхожу к повозке, с разрешения Айка закидываю мешок со спины на сиденье, но сама устраиваюсь на козлах, рядом с возницей. Если честно, немного страшно так ездить, но ничего. Главное, сейчас-то я его расспрошу про свадьбу! И про Виолетту! Никуда не денется, главное, чтобы гнал лошадь не очень быстро. А то наш Айк любит задвигать речи, как будто он тоже в суде. Прокурор или адвокат, например.

– А что, ты правда видела Виолетту? – спрашивает Айк. – Это бывшая возлюбленная Реналя. Его несчастная любовь. Они расстались чуть ли не за полгода до тебя. Гейден ее терпеть не мог.

– Да он, я смотрю, вообще всех женщин Реналя воспринимает своими личными врагами, – вздыхаю я. – Это из-за того договорного брака, да?

– К тебе Гейден вроде попривык, – утешает меня Айк. – И мы все. Может, вы с Реналем все-таки помиритесь, и недоразумение прояснится? Окажется, что он не изменял тебе, а ты ему? А? Кстати, Виолетту не видели в Моривилле несколько месяцев.

– Ну, как же. Я видела все своими глазами!

Вот этими, да, которые снова начинает щипать. Украдкой смахиваю слезы и поворачиваюсь к тут же замолчавшему Айку:

– Честно, это Реналь назвал ее «Виолетта». Я видела только, что это стройная блондинка с копной пышных волос, большой грудью, симпатичным личиком и круглыми голубыми глазами. И…

Не знаю, как объяснить. Я очень хорошо помню любовницу Реналя, хотя видела ее не так долго. Вот врезалась эта сцена мне в память, ничего не могу поделать! Виолетта не выглядела наивной глупышкой. Да, она хлопала глазами и испуганно отшатнулась, когда я схватилась за чайник, намереваясь прибить им любовников – но на ее капризном личике всего на пару секунд вспыхнула тонкая, чуть ироничная улыбка.

Словно она даже обрадовалась, когда я застукала их с Реналем.

– Виолетта – актриса, – рассказывает тем временем Айк. – У нее была пара второстепенных ролей в городском театре Моривилля, но начинающим тяжело…

На этом месте слуга Аурусов задвигает мне целую речь о том, как начинающим актрисам тяжело пробиться на нормальные роли.

Ага, ну-ну. Зато я знаю, куда легко пробиться – в постель Реналя!

Старик Айк рассказывает, что Виолетта настолько вскружила молодому Аурусу голову, что тот начал пренебрегать учебой и целыми днями кутил с компанией безработных актеров, предаваясь всевозможным порокам. Домашние это, конечно, не одобряли, а потом и вовсе схватились за головы – когда он собрался жениться!

Добрый дядюшка Гейден тут же заявил, что у племянника есть брачные обязательства с некой девицей, и если он так хочет жениться на Виолетте, то наследства после родителей ему не видать. Опозорит род, предаст память отца и будет таким же бедным