Попаданки. Розарий для феодалок. - Людмила Вовченко Страница 16

оборачиваясь. — Ты заметила? — Что именно? — так же тихо отозвалась Наташа. — Они не смотрели на нас как на сироток. Наташа усмехнулась. — Они смотрели, как на ресурс. — Ну… — Шура задумалась. — Справедливости ради — мы и есть ресурс. — Да, — согласилась Наташа. — Только редкий. И потому дорогой. Утро началось шумно. Во двор пришли женщины. Не по одной — группой. Кто с корзиной, кто с узелком, кто просто так, с пустыми руками, но с глазами, полными ожидания. Наташа поняла сразу: пошла волна. — Это к тебе, — буркнула Шура, выходя следом и оглядывая толпу. — Я, если что, буду страшная. — Будь, — кивнула Наташа. — Сегодня это полезно. Женщины мялись, переглядывались, пока одна, постарше, не вышла вперёд. — Говорят, вы… — начала она и замялась. — Вы землю знаете. И травы. И… порядок у вас. — Порядок — дело наживное, — спокойно сказала Наташа. — А что вы хотите? — Работы, — ответила та честно. — И чтоб детей прокормить. Наташа кивнула. — Хорошо. Тогда слушайте внимательно. Она говорила не громко, но так, что слышали все. Про работу по часам. Про честный обмен. Про то, что ленивых здесь не держат, а жадных — не кормят. Ни словом не упомянула милость. Только правила. Женщины слушали, не перебивая. Шура наблюдала со стороны и поймала себя на мысли, что Наташа сейчас выглядит не как «бывшая бабушка», а как хозяйка — настоящая, зрелая, уверенная. — Вот это ты даёшь, — пробормотала она себе под нос. После полудня появился Гийом. Он не стал заезжать во двор — оставил коня у дороги и подошёл пешком. Осмотрелся, отметил новых людей, задержал взгляд на Наташе. — Вы быстро собираете вокруг себя народ, — сказал он. — Народ сам собирается там, где есть смысл, — ответила она. Он кивнул. — Мне это нравится. Но вам понадобится защита. — Мы уже думали об этом, — сказала Наташа. — Что вы предлагаете? — Патруль. Несколько человек. Обучение. И… — он сделал паузу. — Моё имя рядом с вашим. Шура фыркнула. — О, вот оно что. Пакетное предложение. Гийом усмехнулся. — Назовём это союзом. Наташа посмотрела на него внимательно. — Союзы заключают не на страхе, — сказала она. — А на пользе. — Тогда польза будет обоюдной, — спокойно ответил он. Чуть позже пришёл Этьен. Он привёз вино — редкое, дорогое, и подал его как жест вежливости. Сел в тени, не вмешиваясь, наблюдая, как Наташа отдаёт распоряжения, как Шура держит дистанцию, как люди реагируют. — Вы строите не просто хозяйство, — сказал он позже, наедине. — Вы строите влияние. — А вы хотите в нём участвовать, — спокойно сказала Наташа. — Хочу быть рядом, — улыбнулся он. — Пока вы растёте. Она посмотрела на него холодно. — Тогда держите дистанцию. Пока. Он рассмеялся. — Вы удивительная женщина. — Я практичная, — ответила Наташа. — Это разные вещи. Когда вечер опустился на дом, Шура принесла кувшин воды и села рядом. — Ну что, — сказала она. — Военный или аристократ? Наташа устало улыбнулась. — Ни тот, ни другой. Пока. — А если оба? — приподняла бровь Шура. Наташа посмотрела на сад, где между грядками уже начинали распускаться первые настоящие розы. — Посмотрим, — сказала она. — Пусть сначала докажут, что умеют не только смотреть. Над домом медленно сгущались сумерки. И в этом полумраке рождалась не просто новая жизнь — рождалась новая сила, о которой ещё слишком многие не догадывались.

Глава 8.

Глава 8.

Утро началось с запаха. Не с дыма, не с навоза, не с привычной сырости старого дома — а с тонкого, горьковато-сладкого аромата, который Наташа узнала сразу. Роза. Не цветок ещё — обещание. Тот самый запах, когда бутон только-только решает, что пора жить. Она стояла в саду, в простой льняной рубахе, подпоясанной верёвкой, с растрёпанной косой через плечо, и осторожно перебирала листья. Пальцы двигались уверенно, почти профессионально — возраст тела был молодым, но память рук оставалась прежней. — Ну что, красавицы, — пробормотала она. — Не подведите. Я на вас серьёзные планы строю. — Разговаривает, — раздалось за спиной. — С цветами. Всё, диагноз ясен. Шура вышла из дома с котелком, от которого тянуло чем-то травяным и бодрящим. — А ты с людьми разговариваешь, — не оборачиваясь, ответила Наташа. — Вот где клиника. Шура хмыкнула и поставила котелок на камни у стены. — Слушай, к нам сегодня опять гости, — сказала она. — Причём не из тех, что с корзинками. — А из тех, что с мыслями, — кивнула Наташа. — Я чувствую. Она действительно чувствовала. Дом жил уже не своей жизнью — он стал узлом. К нему тянулись дороги, слухи, интересы. И чем аккуратнее они выстраивали быт, тем сильнее мир вокруг пытался в него встроиться… или сломать. К полудню Гийом вернулся. На этот раз он был не один — с ним пришли трое мужчин, все вооружённые, но без показной агрессии. Они остановились у края участка, не заходя, и ждали, пока их заметят. Это был жест уважения — и Наташа его оценила. — Он учится, — тихо сказала Шура. — Или проверяет границы, — ответила Наташа. Гийом подошёл первым. — Я был прав, — сказал он без приветствий. — Люди говорят. И не все говорят доброе. — Это нормально, — спокойно ответила Наташа. — Когда у кого-то начинает получаться, всегда находится тот, кому это мешает. — У вас хотят проверить землю, — сказал он прямо. — Формально. С бумагами. Не сегодня, но скоро. Шура усмехнулась. — Бумаги — это когда хотят забрать красиво. Гийом посмотрел на неё внимательно. — Вы умеете видеть суть, мадам. — Я просто старая, — отмахнулась Шура. — Опытная. Наташа сложила руки на груди. — Что вы предлагаете? — Официальный союз, — сказал Гийом. — Я размещаю здесь патруль. Не внутри — рядом. Вы сохраняете независимость, но под защитой моего имени. — А взамен? — спросила Наташа. — Вы не прячете, что здесь происходит, — ответил он. — И не играете в одиночек. Шура приподняла бровь. — Намекаешь, что нас могут прижать? — Намекаю, что мир не любит тех, кто