Устранение - Джеймин Ив Страница 16

Я тщательно обдумываю, верить ему или нет.

— А что насчёт железных волков? — спрашиваю я. — Очевидно, ты выдавал себя за одного из них, но правда ли, что ты почти уничтожил их?

Роман сжимает челюсть. Так сильно, что я начинаю сомневаться, не поняла ли я чего-то большего, чем он готов мне рассказать.

— Железные волки — это долгая история, — наконец произносит он. — Но да, ты бы никогда не поверила мне, если бы я не сказал, что я один из них.

Я задала тот же вопрос Тайрусу, но мне нужно знать, что известно Роману.

— У тебя есть какие-нибудь предположения о том, что случилось с моим отцом? Мог ли Кода иметь какое-то отношение к его исчезновению?

Роман качает головой.

— Я искал твоего отца повсюду в Мортеме. Я не смог продвинуться так далеко, как хотел, в Центруме, прежде чем Кода стал вызывать серьёзную озабоченность. Но что касается того, что Кода спровоцировал исчезновение твоего отца, ответ отрицательный. Ваш отец — единственная причина, по которой братья Коды не убили его в детстве. Кода избежал смерти, чтобы избежать Уничтожения. Меньше всего он хотел, чтобы ваш отец исчез.

— Тогда… как он достал камень из кольца моего отца?

— Я пока не знаю, — Роман издаёт разочарованный звук. — Я не могу представить, чтобы ваш отец добровольно отдал ему этот камень. Но я собираюсь это выяснить.

Поскольку Роман, похоже, наконец-то готов ответить на мои вопросы, я задаю тот, который мне ближе.

— Похоже, никто не знает, что на самом деле происходит в тюрьме. Если твоя сила так же велика, как энергия тюрьмы, может быть, ты сможешь мне рассказать… Будут ли Малия и Таня в безопасности за стенами тюрьмы? Им не причинят вреда?

— Нова, я не буду вводить тебя в заблуждение по этому поводу, — он бросает на меня серьёзный, но не слишком обеспокоенный взгляд. — Энергия тюрьмы ищет наилучший способ ослабить и сдержать своих заключённых. Будь то из-за страха, изоляции или боли, он реализует эту стратегию, чтобы никто не сбежал.

Кровь приливает к моему лицу.

— То есть, ты хочешь сказать, что они могут пострадать там.

— Не обязательно, — его рука внезапно обхватывает мою, поддерживая меня. — Подумай, что могло бы удержать твоих сестёр под контролем?

Я тщательно обдумываю его вопрос, заставляя себя отделить свои страхи и отбросить их подальше.

— Не страх и не боль, — наконец говорю я. — Это только заставило бы их сопротивляться. Изоляция привела бы к тому, что их волчицы стали бы возбуждёнными, и, опять же, они стали бы сильнее бороться за то, чтобы выбраться и быть вместе, — я задыхаюсь, когда внезапно понимаю, что единственное, что могло бы заставить моих прекрасных сестёр остаться там.

— Иллюзия, — шепчу я. — Иллюзия счастья.

Роман коротко кивает.

— В краткосрочной перспективе это хорошо, но в конечном итоге это принесёт боль. Я не могу сказать наверняка, но, думаю, тюрьма покажет Тане, какой могла бы быть её жизнь с Дастианом и орлами-оборотнями. А Малии — я не уверен — может быть, она погрузится в иллюзию жизни на шабаше с сёстрами-ведьмами. Боль придёт, когда ты вытащишь их оттуда, и они поймут, что всё это было неправдой.

— Когда я их вытащу? — спрашиваю я, поскольку его голос звучит на удивление уверенно, и это снова наполняет меня тем чёртовым теплом. — Вытащить их из тюрьмы — моё первое препятствие. Вытащить их из этого мира — моё второе препятствие.

Он отпускает меня, но пригвождает к месту своим пристальным взглядом.

— Нет способа покинуть Мортем, пока не откроются врата. Это произойдёт, только когда будет найден новый правитель или вернётся твой отец.

Напряжённость его речи резонирует во мне, и это требует честности.

— Я не хочу побеждать. Тот, кто победит, должен остаться и править, а я этого не хочу.

— Тогда тебе нужно продержаться до конца, — говорит он.

Я вздыхаю.

— Как мне это сделать, не пытаясь выиграть?

— В каждом испытании как минимум один член королевской семьи будет снят с испытаний одним из двух способов, — говорит он. — Смерть, смертельная травма или, в лучшем случае, провал теста, который является частью испытания.

— Итак, мой единственный выход — провалить последующее испытание таким образом, чтобы остаться в живых, — говорю я, но качаю головой, потому что меня охватывает ужас. — Крона хочет моей смерти. Она контролирует Устранение. Из-за неё мне будет сложно выйти живой.

Роман поворачивается и берет меня за руку.

— Как только ворота Центрума снова откроются, я дам тебе оружие ангелов, чтобы ты и твои сёстры могли покинуть это место, и никто не смог бы вас остановить.

Оружие ангелов — причина, по которой мы были вынуждены прийти сюда. Его свет позволяет путешествовать в Мортем и обратно. Когда мы только прибыли, я потребовала, чтобы Роман отдал его мне, чтобы я могла забрать отсюда свою семью, но врата уже закрылись. Роман нанёс на оружие руну, чтобы оно исчезло, сказав, что будет хранить его, пока не откроются врата — где он его хранит, я не знаю. Но тот факт, что он предлагает его мне, означает свободу. Вернуться домой, даже если тот, кто будет править этим миром в конце Устранения, не захочет нас отпускать.

— Проходи все испытания по очереди, Нова, — говорит Роман, и его ладонь снова касается моей, прежде чем он отпускает меня.

Сделав глубокий вдох, я говорю себе: Выиграть первое испытание. Освободить сестёр. Беспокоиться обо всём остальном после этого.

И, возможно… постараться пережить эту новую откровенность Романа, от которой моё сердце снова и снова разбивается и исцеляется.

Когда мы приближаемся к концу тропинки и подходим к окраине города, я поражаюсь тому, как ярко сияют здания. Изящные строения в этом районе вздымаются к чистому голубому небу. Здания не совсем похожи на небоскрёбы, потому что ни одно из них не превышает десяти этажей в высоту, но все они покрыты блестящим материалом, который, кажется, преломляет свет.

Каждое здание отделено от других широкой центральной улицей с широкими аллеями между ними. Сбоку каждого здания установлена огромная серебряная скульптура. У ближайшего здания есть металлическое дерево, ствол, ветви и листья которого прикреплены к его стене. На следующем здании изображён дракон, его длинное змееподобное тело цепляется за стену,