Судьба в наследство - Елена Александровна Ковалевская Страница 16

- Едва прибыв в город и узнав, что в Звениче легиторум представляет орден Святого Дилурия Всепрощающего, я сразу заподозрил, что все здесь не просто так. До этого мне нужны были лишь доказательства моих домыслов, и теперь они у меня есть. Теперь остается разыграть полученные сведения самым выгодным для нас образом. И хотя картина еще не совсем полная - мы не знаем, причастен ли хозяин богомерзкого заведения к подаркам городским управляющим и верхам из легиторума, а так же каким образом он отправляет деньги Сисварию, но точное направление у нас уже есть. Интересно, через кого шелудивый все это делает? Не самолично же тот сюда приезжает, - еще немного поразмышляв, Констанс повернул голову и посмотрел на секретаря. - Какие-нибудь изменения в поведении хозяина дома терпимости, или его действия могут указать нам на его взаимосвязь с епископом?

- Нет, ваше преосвященство, - отрицательно качнул головой Боклерк. - Братья наблюдают за ним. Все как обычно. Ни о чем особенном Карфакс через брата Тиаса мне не докладывал.

- Угу, - епископ прищурил глаза и хитро улыбнулся, отчего брата мороз по коже продрал. - А почему мы церемонимся с содержателем непристойных заведений, словно он из хрусталя выточен? Хозяин не уважаемый гражданин города и не добропорядочный обыватель... Он сам поставил себя вне закона, как людского так и Божьего. Мы можем поступить с ним не по церковному всепрощению, а как он того заслуживает.

От вкрадчивости тона, которым все было произнесено, секретарь поежился. Так его преосвященство прежде не разговаривал, настолько хищного оскала и предвкушения охотника учуявшего добычу, Боклерк еще не видел.

- Навестите-ка его, да расспросите хорошенько. Так спрашивайте, чтоб вилять не мог и все на духу, как перед святой инквизицией выложил. Погрома, конечно, устраивать не стоит - шумно больно, но вот припугнуть так, чтоб у него расслабление кишок от страха наступило - самое подходящее дело.

- Я этим же вечером через брата Тиаса извещу боевую тройку, и они выполнят ваше пожелание, - быстро ответил секретарь.

- Нет, Боклерк, - отрицательно качнул рукой епископ. - Такие расспросы одним боевым братьям доверять не следует. Ты у меня в курсе всех событий, тебе и нужно с ними идти. Вдруг они по незнанию своему чего спросить не смогут или вовсе пропустят, поскольку в некоторые вещи не посвящены. Тебе необходимо пойти вместе с ними, - секретарь слегка побледнел и нервно сглотнул.

Никогда он еще в жизни не участвовал в подобных авантюрах, ему не доводилось непосредственно на допросах присутствовать. Обычно он писал вопросы на бумаге, а брат Лафе неспешно выпытывал ответы, чтобы после подать ему уже готовые. Если что-то было непонятно, Боклерк уточнял и в пыточной умелец Лафе мигом получал разъяснение. Здесь же, субъекта к палачу не уволочешь: придется все на месте узнавать и пояснения на ходу получать, а в роли непосредственного допросника брату еще бывать не приходилось.

- Как прикажете, ваше преосвященство, - согласился он, кое-как проглотив подступивший к горлу ком. Мало того ему как главному придется допытывать, так еще состоится все это в борделе, что само по себе является уму не постижимым для него, как для священнослужителя.

Подметив внутреннее сопротивление секретаря, Констанс добавил:

- А чтобы разговор сподручней вышел, а главное быстрее и безопасней, возьмешь с собой не только боевую троицу, а еще дополнительно троих братьев из моего сопровождения, - Боклерк склонил голову с благодарностью - наличие еще трех могучих бойцов хоть как-то успокаивало его перед предстоящим действом. А епископ взмахнул рукой в благословляющем жесте. - Тянуть незачем, вот сегодня и отправляйтесь. Ступай с Богом!

- Спаси Господи, - поклонился обескураженный Боклерк и, неловко поцеловав руку, направился прочь из комнаты.

Приказ его преосвященства оказался неожиданным, однако противится ему, секретарь не посмел. Говорить епископу, что с начала не мешало бы договориться с боевой тройкой, и только после, уточнив наилучшее время, идти в это заведение, смысла не имело. Приказание есть приказание. Мысль о том, что ему, как священнослужителю, придется оказаться в борделе, приводила Боклерка в неописуемый ужас. Он внезапно осознал, что если его кто-нибудь там застанет, то ему уже никогда не отмыться от позора. И бесполезно будет объяснять, что его привели сюда дела. Какие дела могут быть у церковника в доме терпимости? Невозможно ангелам спускаться в гиену огненную, так и священнослужителям во имя спасения души своей ходить в такие богомерзкие места. Хотя и его преосвященству связываться с подобным людом тоже не самое лучшее дело на свете, лишь жизненная необходимость толкает его на этот путь, на столь хрупкую дорогу, где один неверный шаг и репутация первого достойного доверия будет утеряна навсегда.

С подобными утешающими мыслями, в которых Боклерк больше уговаривал самого себя в необходимости сегодняшнего шага, нежели чем оправдывал приказ епископа, он дошел до комнаты, где разместили братьев-сопровождающих. Постучав коротко в дверь, он вошел. Братья готовились ко сну. Тиас, раздетый по пояс склонился над тазом и умывался, отфыркиваясь. Один брат лил ему воду в подставленные ковшиком ладони из большого глиняного кувшина. Другой расстилал постель, третий, стоя на коленях перед святым крестом, читал вечернюю молитву, двое других уже спали. Когда секретарь распахнул дверь, все присутствующие как по команде вскинулись, словно готовые к схватке львы. Те, что стояли возле кроватей схватились за обнаженное оружие лежавшее рядом, а Тиас и помогающий ему брат казалось, были намерены немедленно вступить в бой подручными средствами. А по напряженным спинам спящих, было понятно, что те мгновенно проснулись и готовы в любой момент вскочить с постели.

- Господь посреди нас, - поприветствовал их Боклерк, никак не прореагировав на движение мужчин; на то они и сопровождающие, чтобы всегда быть начеку. - Доброго вечера вам братья.

- Есть и будет, - ответил за всех Тиас, заметно расслабившись. - Что угодно его преосвященству?

Мысли, что секретарь мог прийти сюда по другому поводу, командир сопровождающих даже не допускал.

- Ему угодно, чтобы мы кое-что сделали этим же вечером, - со вздохом пояснил тот. - Я расскажу тебе, но не здесь.

На что Тиас фыркнул и процитировал всем известную поговорку:

- У всех стен есть уши. Это понятно, - брат державший кувшин протянул своему командиру полотенце, и, вытираясь, он бросил: - Сейчас, только оденусь.

- Нужно еще двух братьев