Судьба королевского наследника - Амо Джонс Страница 16

— Ничего. У меня должны начаться месячные, так что я веду себя особенно чувствительно.

— О! — он отмахивается от меня. — Нужны тампоны или еще какая-нибудь хрень?

— Бен…

— Может быть, немного мороженого?

Мой Бен, всегда пытающийся заботиться обо мне.

Моя улыбка смягчается.

— Хорошо, сейчас я тебя смогу убедить.

— Знаю, водка со льдом.

Я вешаю трубку, посмеиваясь и бросая телефон на стойку со своей одеждой. Я спешу в душ, успевая вымыться, прежде чем выйти и надеть тапочки. На обратном пути я листаю Инстаграм, просматривая сторисы Бена. Он шлюха. Каждую неделю его вниманием пользуются разные девушки, но говорит ли он когда-нибудь о них со мной? Нет. Так кто же эта и что отличает ее от других? Может быть, он наконец остепенится. Бог может только надеяться.

Закрыв ногой дверь, я бросаю все вещи в свою комнату и натягиваю одну из рубашек Бена, которые, как я официально заявила, являются моими собственными, длиной выше колена, и несколько вязаных носков. Бен вернется только через час, поэтому я беру свой ноутбук и открываю задания.

Универ — отстой. Я здесь, потому что делаю то, что делает каждый другой человек в моем возрасте, но есть затяжная боль, которая продолжает колотиться глубоко в моем животе всякий раз, когда я думаю о будущем. И никогда не могу его увидеть. Я пыталась, но все, что вижу — пустота.

Я ничего не вижу.

Темные тучи будто плывут вокруг моста, как и разрушительный дождь. За моими ушами раздается громкий стук, и каждый раз, когда я пытаюсь оглянуться, чтобы понять, откуда он доносится, меня встречает пустая улица, затянутая туманом. Я едва вижу дальше, чем три шага перед собой.

Я поворачиваюсь обратно к мосту, который проглядывается из тучных облаков, делая осторожный шаг ближе. Звук становится громче, настолько громкий, что я чувствую, будто барабан бьется у меня в голове. Я просто хочу посмотреть, что за ним. Что по другую сторону этого моста? Тьма стремительно окутывает небо, и я отшатываюсь назад, падая на спину, громкий крик срывается с моих губ. Я едва заканчиваю кричать, когда чувствую, как что-то проникает мне в горло. Мои вены пульсируют от огня, а ноги гудят, как от статического электричества.

Мне кажется, я умираю. Вот и все. Я умираю…

Я вскакиваю с кровати, простыни от пота прилипают к моему телу. Мое сердце колотится в груди, когда я пытаюсь отдышаться. Что, черт возьми, происходит? У меня никогда раньше не было кошмаров, никогда, а сегодня их уже два за одну неделю. Но это не самое странное. А реальность ощущений. Я почувствовала боль. Полное поражение, которое обрушилось на меня, когда другая сторона моста становилась все дальше.

Зажмурив глаза, я потираю их ладонью, когда нежное прикосновение ветра ласкает меня от затылка до шеи. Мурашки покрывают мою плоть, когда острота льда скользит по верхушке моего позвоночника на следующем вдохе. Я дрожу, но останавливаюсь, когда чувство чуда охватывает меня. Это… по-другому. Озадачивает. Как будто прямо здесь. Тяжелое чувство ненависти и нужды, скручивающееся вместе в удушающий торнадо, но пока я чувствую его, я также… нет. Как будто это вне меня.

Как будто это не мои чувства…

Эта мысль вызывает беспокойство, особенно с учетом того, что я всегда была остро настроена на эмоции окружающих меня людей. Все всегда называли меня эмпатом, и я верю этому. Я знаю, когда Бен расстроен, печален, счастлив. Дело не в том, что я могу видеть и читать его мысли, дело в том, что я чувствую, но это? Это сильнее, больше во всех смыслах этого слова.

Нахмурив брови и дрожащими пальцами, я хватаюсь за края рубашки Бена, подтягивая ее к себе, чтобы вытереть пот со лба, и мгновенно меня захлестывает чувство сокрушающего душу собственничества, такое сильное, что заставляет меня задыхаться. Рубашка спадает с моих пальцев, и волосы у основания шеи встают дыбом, когда я чувствую на себе тяжесть взглядов.

Я вскакиваю с кровати, из моего рта вырывается легкий вскрик, когда я тянусь к прикроватной лампе, но вместо этого натыкаюсь на телефон. Наконец, я карабкаюсь достаточно, чтобы найти выключатель, и свет наполняет мою комнату, ослепляя меня при этом.

Пусто, и впервые за все время я думаю, что, возможно, схожу с ума.

Восемь

Найт

В моей жизни было три раза, когда я понимал, что не хочу находиться здесь, в Университете Рата. В первый раз это было, когда мне сказали, что я должен поступить сюда. Будучи по природе бунтарем, я ненавидел, когда кто-то указывал мне, что делать. Мой внутренний зверь тоже это ненавидел…

Второй раз был, когда я опоздал в свой первый учебный день. Не считая членов королевской семьи, я не хотел привлекать к себе лишнего внимания, и в тот день я его получил.

В третий раз? Сейчас. Прямо сейчас, черт возьми, потому что я на сто процентов уверен, что секунды здесь кажутся часами, а часы — днями, а дни — неделями, и что ж, улавливайте, к чему я клоню. Время тянется.

Мои ботинки шлепают по длинной мраморной дорожке. Фасад находится там, где здание главного входа и наши спальные помещения, в то время как остальные здания разделены и разбросаны. Все монстры остаются на своем месте, так же как вампиры, ликаны, Бездарные и Накопители. Все, которые попадают в категорию Бездарных, не обладают настоящей ценной силой. Они находятся над катакомбами, где обитают все кровожадные монстры. Поскольку кровососы не могут ими питаться, там они в безопасности.

Остальные из нас… с другой стороны…

Я опускаюсь на стул, наблюдая, как проходят группы Одаренных. То же дерьмо, ещё один гребаный день. Прежде чем Син начинает нести всякую чушь, которая у него на уме, все наши телефоны вибрируют, и мы тянемся к ним, чтобы посмотреть, от кого это.

Отец: Мы с матерью будем в городе завтра в час ведьм. Убедитесь, что все вы будете на месте.

Я смотрю на свой телефон. Вот оно. Ледженд предупредил нас на вечеринке, что они прибудут, но завтра? Это раньше, чем даже он ожидал, выражение беспокойства на его лице мне говорит о многом. Наши родители не посещали университет с тех пор, как… ну, я не могу вспомнить, когда в последний раз.

Вообще-то, могу.

— Чего, черт возьми,