Гувернантка для чешуйчатой прелести. Переполох в королевском дворце - Дора Коуст Страница 15

А у меня не было времени на расшаркивания. Да и не пропустил бы меня никто, хоть трижды заливайся слезами. Эта башня имела статус неприкосновенной.

Я мчалась по коридорам, придерживая юбки платья. Погоня отставала лишь на пару шагов. Гвардейцы громко и возмущенно кричали, но этой разницы в миг мне хватило, чтобы вырваться на широкую каменную полукруглую лестницу.

Меня вела слепая надежда. И когда мы с обернувшимся на звуки герцогом Трудо встретились взглядами, я едва не разрыдалась на месте. Он стоял лишь на десять серых ступеней выше. Весь в черном, как всегда непревзойденный и без малейшего намека на улыбку.

Настигнувшие гвардейцы схватили меня за обе руки и крепко сжали плечи, но я смотрела только на него. Я взглядом умоляла спасти меня.

Потому и не заметила, что у этой картины имелись неучтенные свидетели.

– Леди Харфурд, что происходит?! – не скрывая удивления, строго окликнул меня Световолд.

Медленно переводя взгляд левее, я не хотела верить, что нам с герцогом не удастся поговорить. Но мои надежды разбились в пух и прах, так и не оформившись, потому что еще на двадцать ступеней выше, прямо у серой каменной стены, замерли король и придворный маг.

– Я… – протянула я едва слышно, вновь на миг бросив взгляд на Дэйривза.

Но лишь на миг! Не хотела, чтобы монарх заподозрил наличие у меня хоть каких-то чувств по отношению к этому мужчине. Если в один из дней мне скажут, что с ним произошел несчастный случай, я себе этого никогда не прощу.

– Да отпустите вы ее, – рявкнул король, спускаясь на ступень ниже. – Леди Харфурд, я жду ответа.

– Я… – В этот момент в моей голове проносились сотни мыслей, но ни одна не показалась достойной, а потому, стоило гвардейцам отойти от меня на шаг, продолжая при этом окружать, я гулко произнесла: – Вы не сказали, в каком платье хотели бы видеть меня на балу, Ваше Величество.

Заметно удивившись, король в ответ довольно ухмыльнулся, пока я ощущала на себе прямой пронизывающий взгляд генерала Волдерта. Еще немного, и от его взора на мне обязательно загорелось бы платье, но я не позволила себе больше даже дышать в его сторону.

– Одобряю ваше рвение, дорогая, – похвалили меня, а тон монарха опустился до игривого. – Я бы предпочел вас вовсе без платья…

По бокам от меня раздались понимающие хмыки. Даже придворный маг кашлянул в кулак, чтобы замаскировать смешок. Я же продолжала стоять невозмутимо, просто ожидая того времени, когда смогу убраться отсюда. Казалось, дрожал каждый сантиметр моего тела. Сердце выдавало барабанную дробь.

– …Но пусть будет красное, – великодушно решил монарх. – Проводите леди до ее покоев.

Сделав приличествующий случаю реверанс, я поднялась и направилась к арочному проему – единственному проходу с лестницы на этаж, но пристальный взгляд Дэйривза чувствовала лопатками, даже когда вернулась в комнату.

О том, что позволила себе слабину, я сожалела до самого вечера.

***

Генерал Дэйривз Волдерт, герцог Трудо

Широкие черные крылья разрезали ясное голубое небо. Солнечные лучи опаляли чешуйки, отражались от них и слепили глаза, вынуждая щуриться.

Дракон больше не упивался яростью. Он всегда был тем, кто подходил к проблемам с холодной головой. Его жизнью управлял разум и лишь дважды руководило сердце.

Чем закончился первый раз, Дэйривз вспоминать не хотел. Он и так слишком часто в последнее время думал о прошлом, словно призывая его призраков. Что же касалось второго…

Услышав вчера речь Световолда, герцог физически ощутил, как в нем что-то с грохотом рухнуло. Кануло в бездну с чернильным дном, из которой уже не выбраться.

Пустота. Она поселилась в его мыслях, пока он камнем летел вниз с балкона, пропуская сквозь себя пронизывающий ветер. Обжигающие потоки остужали не только тело, но и голову, позволяя ему отрезветь. Черный дракон хотел очнуться, и у него это получилось.

Расправив крылья, чешуйчатый выгнулся телом и наконец взлетел у самой земли. Новая мысль зацепилась за старую и не желала его отпускать, а потому он стал размышлять про себя.

Алария не была похожа на тех, кто гнался за достатком и высоким титулом. Но даже если он обманывался, если хотел обмануться, ему требовался ответ на простой вопрос. Как случилось так, что маркиза Алария Харфурд оказалась в его доме, если местом ее распределения изначально был королевский дворец?

Когда стало известно о грехопадении Августы Африль, Дэйривз решил, что леди-дуэлянтку специально прислали ей на замену.

Осознанно, а не по ошибке, как заявила леди Нахль.

Но теперь в его мыслях кое-что не сходилось. Когда Алария только явилась в его дом, еще не зная имени истинного нанимателя, она представилась как леди Африль. Тогда он решил, что девушка пожелала умолчать о своем имени из-за их дуэли. К утру газеты уже пестрили кричащими заголовками. А после эта тема больше не поднималась. Однако по приезде леди Нахль обвинила Аларию в подлоге документов.

Но зачем Аларии подменять бумаги? Ради герцога? В документах стояло иное имя, и маркиза не знала, к кому едет. Зато она знала, куда ее распределили. Королевский дворец считался самым престижным местом службы для гувернанток и нянь, туда стремились попасть все, но… не она?

Зная о том, что ее распределили в королевский дворец гувернанткой для принцесс, маркиза Харфурд подменила документы и отправилась на другой конец королевства, как можно дальше от столицы. Она убегала – герцог Трудо осознал это только сейчас.

Она убегала. Эту теорию ему предстояло подтвердить в кратчайшие сроки.

Сделав вираж над столицей, Дэйривз изменил направление. У него оставалось совсем немного времени на то, чтобы попасть в Академию благородных девиц до того, как в нее вернулась бы леди Нахль.

Их долгий путь в карете до дворца пока еще играл ему на руку.

Чувство полета не опьяняло столь сильно, сколько вера в собственную правоту. Она двигала им, поддавала ритма, заставляла махать крыльями интенсивнее.

Дэйривз верил, что именно в академии отыщет ответ на свой вопрос. Этой верой он сейчас попросту жил.

Старинное здание из серого камня почти не освещалось в ночи. Бывший храм много веков назад являлся несокрушимой крепостью, за стенами которой горожане пересиживали очередное нападение на город.

Город разросся, храм остался, но теперь принадлежал леди