Владыка забвения: Железная Воля - Елена Червоная Страница 15

— Я теперь убийца.

Если бы он только смог взглянуть на свои ладони, наверняка бы обнаружил там следы чужой крови. Он знал это и лишь мог перекручивать этот ужасный момент в своей голове.

Вспоминая, как грузная туша прижала сестру к сырой постели, как девочка отчаянно боролась за свою жизнь, вспоминая ее изорванные одежды, испуганное лицо и синяки по телу, он убеждал себя:

— Это моя вина.

Если бы только он знал, что так все закончится. Может быть, тогда он прожил бы дольше и насладился последними годами жизни вместе с Марианной, учителем и дядей. Может, сестра получила бы шанс выйти замуж за более хорошего человека, и ее судьба не была бы такой печальной. Отец ведь теперь возненавидит ее!

Мальчик захныкал — то ли от боли в руках, то ли от осознания неизбежности, то ли от всего сразу. Ему хотелось выть и рвать все на своем пути. Он ведь вовсе не заслужил этого!

Время неизбежно шло, а юный демон все больше погружался в свои мысли. Там, в его голове, были счастливые Мари и Винсент — их двоюродный брат. Они втроем весело смеялись и играли в пятнашки, а с балкона за ними наблюдали счастливые мать и отец, любящие друг друга и своих детей. Там был любимый учитель Лоренс, который не смотрит на него, словно перед ним неизлечимо больной, и милые маленькие феи, которые не боятся его отца. Их поместье было наполнено жизнью и радостью.

В этих размышлениях маленький некромант не заметил, как заснул. Свернувшись калачиком на сене, со связанными онемевшими руками, в холоде и голоде он напоминал выброшенного котенка. Котенка, для которого ни у кого нет места дома.

Глава 6 «Обряд»

Пронзительный скрип ржавых петель, которые едва двигали решетчатые двери темницы, разбудил свернувшийся комочек на сене.

— Вставай. Твое время пришло. — Возник Энгель в проеме темницы, с чудаковатой свечой в руке. Черный воск медленно таял, стекая по выгравированным узорам на золотом канделябре.

Комочек в углу шевельнулся и медленно сел, смотря парой горящих глаз из темноты, словно кошка. Он тихо встал, стараясь не потревожить копошащихся крыс в другом углу темницы, и неспешно направился к взрослому.

— Молодец, Нортон. Я рад, что ты осознал всю ситуацию и решил послужить во благо, — его голос напоминает скрежет по стеклу. Рука демона мягко легла на черноволосую макушку юнца и погладила ее так, как сделал бы это самый нежный отец.

Норт ежился от чужих касаний, но не поднимал взгляда и не пытался убежать. Для него в этот миг и в этот час все было кончено.

Энгель безмолвно вытянул руку, и в его ладони сгустилась тьма, скручиваясь в длинный кинжал с зазубренным лезвием. Он медленно провел им по грубым веревкам, стягивающим запястья мальчишки. Нити с натугой поддались и разошлись, оставляя на коже багровые полосы. Освобожденные руки Нортона безвольно повисли, словно у безжизненной куклы.

— Следуй за мной, сын. — Впервые Энгель казался таким трепетным по отношению к своему чаду, впервые он назвал его сыном, и будь это в любой другой день, мальчик бы заплакал.

Темные каменные коридоры были заполнены плесенью и паутиной, висящей на потолке то тут, то там. Большинство свечей не горело, и в некоторых местах двое шли вслепую. В одном из углов мальчик заметил белую кучу чего-то, но времени рассматривать не было. Неужели кости?

Всем было давно известно, что самую грязную и бесчеловечную работу король отдавал демонической семье, последней в аристократии. Жители поместья порой замечали, как двое статных темных эльфов, служащих в качестве охраны, тащили незнакомых семье личностей. Как эти люди уезжали назад, никто не видел. Зато те, кто не спал по ночам, могли услышать поодинокие вскрики где-то под землей поместья, вероятнее всего в темнице.

Детей долго удивляло наличие темницы в графском особняке. Это не был дворец, и их семья не была настолько богатой и важной, чтобы быть ответственной за удержание преступников. Когда в детстве мальчик случайно забрел туда, его сильно отругали. Вот только что он там видел, напрочь забыл. Слуги рассказывали, что после этого еще совсем юный Гемоку разучился говорить. Никому, кроме Энгеля и его подчиненных, не позволялось спускаться в нижнюю часть поместья.

Мальчик шагал по каменной лестнице, следуя за отцом. Как только они вышли из подземелья, он зажмурил глаза, так как свет от свечей был слепящим после полной темноты.

Они остановились у купален.

— Почему мы здесь? — удивленно спросил мальчик, теребя края грязной одежды.

— По правилам перед обрядом тебе нужно принять ванну с вербеной. Это поможет раскрыть весь твой потенциал для переноса сил в другой сосуд.

— Вы будете сосудом?

— Да. Ты был рожден для этого. Теперь иди и очисти свое тело и дух. Для обряда необходимы чистота и сосредоточенность.

Мальчик покорно вошел в купальни, захлопнув за собой дверь онемевшими руками. Кровь медленно возвращалась в пальцы, вызывая неприятное покалывание тысячи крошечных иголок. Он опустился спиной на дверь и закрыл лицо руками, глядя сквозь пальцы. Усталость охватила его внезапно, как и желание спрятаться под одеялом и не выходить оттуда. Демону хотелось просто сбежать и не участвовать в планах отца. Однако, пришлось поддаться и погрузится в церемониальную ванну.

Апатия Нортона была прервана сладковатым ароматом. В бассейне плавали цветки вербены, их фиолетовые лепестки, словно конфетти, медленно дрейфовали по поверхности воды. Норт, завороженный красотой, подошел ближе. Эти дикие цветы были знакомы ему. В саду было специальное место для магических трав, хотя оно и выглядело заброшенным. Место было расположено в самом углу сада, где его никто не беспокоил.

Кроме маленьких лепестков вербены, в воде плавали ее вытянутые листья с зубчиками и пучки тех же крошечных цветочков. Горячий пар усиливал аромат, и мальчик, сбросив одежду, погрузился в бассейн.

Аромат цветов и теплая вода немного успокоили его. Когда в дверь постучали, он понял, что больше нельзя откладывать. На вешалке висела белая рубаха до колен, мягкая на ощупь и с широкими рукавами. Нортон надел ее, зачесал мокрые волосы назад и, взглянув в зеркало в последний раз, развернулся на носках в сторону двери.

— Уже выхожу! — На дрожащих ногах Нортон замер у двери, сжимая пальцы до побеления костяшек, кусая губы и переминаясь с ноги на ногу.

Глубокий вдох. Глубокий выдох.

Некромант шагнул к своему отцу, терпеливо ожидающему его все