Трудности перевода с драконьего - Марина Ефиминюк Страница 13

— Очень предусмотрительно, — со смешком прокомментировала я.

Видимо, в прошлый раз, когда я красиво сливалась в столовой с обивками, бровью никто не вел, но все запомнили.

До темноты Эмрис оставалась в моих покоях, помогала разбирать вещи и уговаривала примерить украшенные вышивками платья из плотных материалов, сшитые по местной моде. Среди ночи в тишине дворца, готового к приему гостей и шумному веселью, раздался заунывный вой. Я резко села на кровати и не в силах продать глаза прислушалась к воплям. За окном кто-то пел!

Открыв оконную створку, я поежилась от осеннего холода и прислушалась. Как назло, автор ночных рулад сжалился надо мной и заткнулся… В смысле, замолчал. Возможно, потерял голос или наорался и отправился отдыхать. Когда я со звоном захлопнула окно, в высокой дворцовой башне, стоящей напротив, резко потух свет.

На следующую ночь концерт повторился. Вздрогнув, я снова проснулась, соскочила с кровати и рванула к окну. Ветер принес мне хриплое пение на эсхире голосом Ашера Риарда.

— Господин посол! — рявкнула я, высовываясь из окна.

— Кто здесь? — охнул он и, свесившись с подоконника, зачем посмотрел-то вниз. Ветер трепал длинные светлые волосы.

— Конь в пальто! — разозлилась я. Ашер вывернулся в мою сторону. — Ты на луну, что ли, от одиночества воешь?

— Эмрис сказала, что у меня только месяц, чтобы доказать свою любовь! — простонал он. — Я пытаюсь!

— Не давая мне спать?

— Специально выбрал покои, чтобы по ночам до нее долетали любовные баллады. Думаешь, надо ее еще раз украсть? — охотно поделился он новым планом.

— Просто пригласи жену на свидание!

С раздражением, не жалея стекол, я захлопнула оконные створки.

[1] Вейрони (драконий язык) — обращение к замужней женщине

ГЛАВА 4. Без брачных танцев и свадебных полетов

Накануне брачного ритуала дворец ожил. Съезжались гости, и портальная башня гудела от напряжения. После очередного перемещения мебель начинала биться магическим током. Одних владыка встречал лично, другие приходили к нему с поклонами и свадебными дарами.

Невесту по древней традиции никому не показывали, чтобы невзначай не стащили из-под носа жениха прямо перед обрядом. Не представляю, кто решился бы покуситься на будущую жену кейрима, но в предсвадебной суете не участвовала.

Однако покоя не видела даже во сне! С двух сторон меня атаковали Риарды. Сама не поняла, в какой момент оказалась в центре семейного примирения, больше похожего на беспрерывный скандал.

— Ты посмотри на него! — ругалась Эмрис, ворвавшись ко мне в гостиную.

В этот момент я смотрела на портновский манекен со свадебным алым нарядом, расшитым золотой нитью.

— А что не так?

— Он прислал мне цветы! — заявила она возмущенно.

Очевидно, что речь шла не о платье, а об Ашере, всячески доказывающем супруге космическую любовь. Пригласить на свидание собственную жену он все еще не решался, пытался одарить и умаслить. За идеями приходил ко мне, и чем больше старался, тем хуже выходило.

— Какие? — осторожно уточнила я.

— Живые! — воскликнула Эмрис. — Я встретила его в коридоре и отдала корзину с этими цветами прямо в руки. Пусть сам любуется! Лучше бы, как в прошлый раз, подарил драгоценности! Рубины не изменяют.

— И ты их отослала обратно, — ради справедливости напомнила я.

— Рубин был один! — парировала она. — Ненавижу его!

— Рубин? — окончательно запуталась я.

— Ашера!

В общем, зря я заставила посла штудировать книгу по флорографии, чтобы он научился отличать цветочные символы нежности, страсти и траура. Ашер решительно обсуждал полученные знания и требовал перевести непонятные слова с валлейского, который понимал весьма посредственно. Прямо через окно из соседних покоев. Посреди ночи! Я искренне ждала брачного обряда, чтобы перебраться в другую часть дворца и наконец по-человечески выспаться.

Ночь перед свадьбой называли «тихой ночью». Никаких празднеств и долгих ужинов не устраивали. С темнотой дворец окунулся в спокойствие и умиротворение. Ренисса позвала в покои банщиц, на три часа превративших ванную комнату в термы.

Умелые девушки принялись готовить невесту к первой брачной ночи: натирали меня ароматными солями, обворачивали ноги жгучей смесью, никак намешанной из пепла из-под котлов преисподней, втирали масла в кожу и волосы. Нанесли на лицо какую-то дрянь, застывшую в маску. Когда снимали, думала, что останусь без бровей, но обошлось.

Спать меня укладывали с песней. В прямом смысле этого слова. Начали петь, что невеста проводит последнюю ночь в одиночестве, а на следующую — сильный крылатый мужчина разделит с ней ложе в первый раз. В моей жизни вообще уже ничего не было в первый раз, и спать, предполагаю, крылатому мужчине придется на диване, если в его покоях такой имеется, но исполняли с душой. Все, как велели традиции. Разморенная и осоловелая от косметических процедур, я заснула быстрее, чем они добрались до последнего куплета.

— Невестка! — раздалось в тишине.

Как и много раз до того, я мгновенно пробудилась и села на кровати. В ушах звенело, в глаза словно насыпали песок. От недосыпа мне хотелось убивать. Или хотя бы морально уничтожать.

— Невестка, поговорить надо! — видимо, окончательно решил добить меня Ашер.

Скатившись с кровати, я запуталась в подоле длинной ночной сорочки с глухим воротом и от души выругалась на родолесском языке. Балахон специально шили на тихую ночь, а в итоге ночь-то оказалась ужас какой шумной!

С самым злобным настроем я резко раскрыла створки, недавно начавшие неприятно скрипеть. Ледяной сквозняк ударил в лицо, окончательно выбив последние крохи сна. Я перегнулась через подоконник и посмотрела на Ашера, свесившегося из своего окна.

— Ашер, у тебя совесть есть? — прорычала я. — Знаешь, почему эту ночь называют «тихой»? Невеста должна выспаться! Мне нельзя зевать на свадьбе!

— Ты в курсе, что сегодня произошло? — с неожиданно обвинительным интонациями вопросил он.

— Кому-то повезло с соседями?

— Я отправил Эмрис цветы, — намек, что исповедальня закрылась, он не понял и начал изливать по ветру душу: — Между прочим, все по твоей книге! Красные