Письмо, с которого все началось - Елена Александровна Ковалевская Страница 13

Проплутав с полчаса по кривым и узким городским улочкам, мы наконец-то добрались до госпиталя. Перед его воротами, обшитыми металлическими листами, во всеоружии стояли два брата Ордена Святого Жофре Благочестивого, поскольку в их подчинении тот госпиталь и находился.

В Единой Церкви лишь два ордена заведуют госпиталями и паломниками: этот и орден Святого Бенедикта Путешествующего. Братья вели себя отлично от городских стражников: были собраны, внимательны, зорко следили за проезжающими.

Я поприветствовала их и один из братьев распахнул створку ворот. Мы спешились, и, ведя коней в поводу, прошли во двор.

Госпиталь оказался небольшим: угрюмый трехэтажный корпус гостиницы, приземистое здание больницы, трапезная и часовня. Все эти строения по периметру были окружены стенами, вдоль которых расположились с десяток торговых лавок, уже закрытых к этому времени.

Не успели мы осмотреться, как к нам сразу подскочили мальчишки, чтобы увести лошадей в конюшню. Я отвязала сумки и взвалила на плечо, сняла скатку с оружием, хлопнула Пятого по крупу, разрешая: 'Иди, можно', а то не доверяет он чужим. Потом оглянулась: все ли на месте? Герта подхватила вещи младшей сестры, та стояла на нетвердых ногах, слегка покачиваясь. Да уж! Сама бы себя до кельи донесла, и хорошо.

Едва вошли в гостиничное здание, как к нам подлетел невысокий, круглый, с большой лысиной монах из братьев-прислуживающих.

- Общую комнату на четверых, - попросила я.

- Как скажете. Вас проводить? А то трапеза скоро.

- Веди, - кивнула я согласно.

Брат подхватил фонарь и заспешил впереди. По узкой лестнице мы поднялись на второй этаж, прошли в глубь коридора. Распахнув одну из дверей, он показал нам узкую келью с единственным окном, вдоль стен которой стояли пять топчанов, а также табурет с большим тазом и кувшином в нем. Положив вещи тут же у порога, мы вышли.

- Больше никого не подселяй, - распорядилась я.

- Как скажете, - брат ловко отцепил от связки, висевшей у пояса, нужный ключ, закрыл дверь и протянул его мне.

- Идемте. Молитва вот-вот начнется, - с этими словами он развернулся и заспешил обратно, подняв повыше фонарь, чтобы не споткнуться в потемках коридора.

Мы торопливо спустились вниз, пересекли двор и вошли в трапезную. Хотя она и была небольшой, однако многие места пустовали. Едва расположились за накрытым столом, как прозвонил колокол. Настоятель госпиталя встал со скамьи, и возблагодарил Господа за хлеб насущный. Мы помолились и приступили к еде.

На столе стояли плошки с пшенной кашей, горкой лежали редис и лук, ржаной хлеб был нарезан крупными ломтями, в кувшинах - вода. Сегодня пятница - постный день.

Еду в госпиталях подавали всегда скромную до безобразия. Конечно, можно было отправиться на постой в трактир или харчевню и поесть нормально, но могу дать руку на отсечение, какой-нибудь доброхот обязательно донесет об этом настоятельнице. Правда это не так страшно... Самое главное, что за ночевку в городе нам пришлось бы платить свои, кровные. А я, между прочим, за прошедший год сильно поиздержалась.

Несмотря на то, что все мы дали обет бедности, выжить в этом мире 'небедным' гораздо проще. Так что в денежных делах каждый из нас крутился, как мог. Я, например, имела небольшой доход от ткацкой мануфактурки, кузни, пары торговых лавок в вольном городе и нескольких вкладов в банках на разные имена. Основную часть денег переводила в капитал, а оставшуюся мелочь пускала на прожитие. Известно, что стяжательство грех, но если мой доход сравнить, например, с епископскими средствами, то я - так, мелкий лавочник супротив негоцианта. Ныне большинство братьев и сестер получали свою маленькую денежку, покровительствуя либо состоя в доле у торговцев или ремесленников. А епископат с бейлифатом смотрели на это сквозь пальцы, зная, что в любой момент могут взять нас за горло, и повода искать не нужно. Впрочем, такие вещи имели и обратную сторону: случится какой бунт и зависимые от священнослужителей люди с большим рвением поддержат Мать-Церковь. Подобное положение устраивало всех: от Папы до последнего золотаря.

На протяжении всей трапезы я чувствовала на себе чей-то взгляд. Пыталась определить, кто бы это мог быть, оглядываясь украдкой, но так и не смогла. За столами сидели около десятка паломников, четверо из братьев-прислуживающих, трое братьев из непонятно какого ордена, несколько путешествующих монахов из духовенства и сопровождающие их беллаторы из ордена Святого Георга. Кто из них - неизвестно. Ели в молчании. Под конец я настолько извелась от сверлящего взгляда, что едва сдерживала желание выскочить отсюда.

Но вот вечеря практически закончилась, и настоятель поднялся со своего места, ознаменовав завершение. Мы тоже встали, и только направились к выходу, чтоб пойти к себе, как Агнесс попыталась что-то спросить.

Герта тут же оборвала ее:

- Рот закрой! - так яростно прошипела она, что Агнесс от неожиданности прикусила язык.

Та-ак! Похоже, и старшей сестре что-то не понравилось во время трапезы!..

Мы в полном молчании поднялись в келью, и только начали распаковывать вещи, как Гертруда обратилась к девочке:

- Еще раз чего-нибудь спросишь при посторонних - месяц заставлю молчать!

Да-а, старшая сестра не на шутку рассвирепела.

Агнесс сникла и нахохлилась, вроде как, собираясь заплакать. Я же, не обращая внимания на ее понурый вид, тихо спросила у Герты:

- Тоже почувствовала?

- Тут бревно только не заметит... - так же тихо ответила та. - Но кто это был, я так и не определила. А ты? - обратилась она к Юзе, которая на своем топчане расстилала постель.

- Да вы обе дурью маетесь! Мерещится вам, что ни попадя.

- Ничего нам не мерещится, - немного возмущенно ответила сестре, отрываясь от разбора сумки. - За нами наблюдали. Значит, я была права, когда заставила всех напялить на себя доспехи.

- Чего права-то?! - возмутилась Юозапа. Бросив расправлять одеяло, она подошла ко мне ко мне. - Теперь и дальше будем таскаться с баулами за спиной, ни к уму, ни к сердцу.

- Вот и хорошо, - из ее фразы я умудрилась сделать немного нелогичный вывод. - Зато эти загадочные соглядатаи не знают, что доспехи у нас