Возлюбленный для Железной леди - Ксения Винтер Страница 13

— Того, что она — вампир, вам кажется недостаточным?

— А вам? — вопросом на вопрос ответила я. — Я не отрицаю, что расовая нетерпимость может стать причиной совершения самых страшных поступков. Но вы точно уверены, что это именно тот случай?

— Три оборотня напали на юную вампиршу, — с нажимом проговорил Генрих. — Подкараулили её ночью, когда она точно была одна и никто не мог ей помочь. Это было хладнокровное нападение, наверняка закончившееся летально, если бы не ваше вмешательство.

— Вы разговаривали с сестрой по этому поводу? — я решила зайти с другой стороны. — Как она описала нападение?

— Оно произошло внезапно, и она не успела ничего толком понять.

— Хотите сказать, оборотни возникли из ниоткуда и просто напали? — я даже не пыталась скрыть своего скептического отношения к подобному объяснению. — И ваша сестра не почувствовала их приближение? Разве у вампиров не более острое обоняние, слух и зрение, чем у простых людей?

Генрих скрестил руки на груди — очевидная защитная поза, яснее ясного дававшая понять, что в данном конфликте вампир займёт сторону своей сестры, даже если в итоге выяснится, что она первая начала драку с оборотнями.

— Чего вы от меня хотите? — прямо спросил мужчина, требовательно глядя на меня.

— Непредвзятости, тщательного проведения расследования случившегося и справедливого наказания для всех виновных, — без заминки ответила я, уверенно выдержав направленный на себя взгляд.

Игра в гляделки длилась несколько секунд, показавшихся мне целой вечностью. В конечном итоге, Генрих опустил руки вдоль тела, а его губы искривились в усмешке.

— Хорошо, — коротко бросил вампир, не скрывая раздражения в голосе. — Я лично этим займусь. А чтобы у вас не возникло сомнений в моей непредвзятости, вы станете моим напарником на время расследования.

— Что? — моему изумлению не было предела. — В каком смысле?

— В прямом, — холодно ответил вампир. — Завтра вместе съездим сначала в поселение к оборотням и выслушаем их объяснение произошедшего, потом навестим Каролину и получим её показания, а в конце осмотрим место преступления и попытаемся найти независимых свидетелей. Такой подход к расследованию вас устроит, Александра Сергеевна?

— Вполне, — заверила я Генриха.

— В таком случае, буду ждать вас в управлении в девять утра. И своего питомца не забудьте захватить — его помощь может пригодиться в поселении в случае, если старейшина не захочет сотрудничать и предпочтёт разрешить конфликт грубой силой.

Поздний ужин на свежем воздухе и немного разговоров

— Как по мне, так ты совершаешь невероятную глупость, идя на поводу Руслана и соглашаясь на условия оберста, — заметил Лев, аккуратно мешая угли в мангале.

После беседы с Генрихом я вместе с Грогом отправилась в своё временное жилище — всё-таки ночь на дворе, и мне не мешало хотя бы немного поспать. Лев увязался за нами следом и даже вызвался накормить меня поздним ужином. Я, решив немного понаглеть, заявила, что хочу шашлык из говядины. Кто ж знал, что Лев умеет готовить? Как итог: по пути в дачный посёлок мы заехали в круглосуточный магазин, купили мангал, маринованное мясо и мешок с углями. И теперь я сидела на пледе под звёздным небом, неспешно цедила травяной чай из крохотной чашечки и наблюдала за тем, как Лев возится с мангалом, в то время как Ольгерд старательно нанизывает мясо на шампуры, ещё в первый день нашего пребывания здесь обнаруженные им в буфете.

— Очень даже может быть, — согласилась я, безмятежно улыбаясь. — Я люблю совершать глупости — это вносит приятное разнообразие в скучные серые будни.

Лев укоризненно покачал головой, а Ольгерд весело хмыкнул на моё заявление.

— Влезание в межрасовый конфликт никогда не заканчивается хорошо, — продолжил настаивать Лев, явно поставивший перед собой цель отговорить меня выступать третейским судьёй. — Особенно когда в нём замешаны вампиры и оборотни. Это всё равно что пытаться примирить Израиль с Палестиной!

Я громко расхохоталась, даже не пытаясь смягчить реакцию на подобное заявление.

— Эка ты загнул! — отсмеявшись, заметила я. — Сравнить разборки двух группировок внутри города с практически столетней войной двух государств — это, конечно, сильно. Но совершенно неоправданно.

— Противостояние вампиров и оборотней длится столетиями, — насупившись, сообщил Лев. — То, что ты называешь разборками, происходит на постоянной основе. Неважно, кто на кого напал, сам факт нападения лишь предлог для начала очередного витка кровопролития.

— Тем более стоит вмешаться и постараться свести конфликт к минимуму, — я была не менее упряма, чем Лев, и не собиралась отступать. — Я пока недостаточно хорошо знакома с традициями и законами вампиров, об оборотнях я и вовсе знаю исключительно со слов Ольгерда. Однако из общения с Русланом и Генрихом я могу сделать вывод, что и оборотни, и вампиры — разумные существа, способные к диалогу. Следовательно, с ними можно договориться.

— По отдельности — без проблем, — согласился Лев. — Но примирить их между собой нереально.

— Посмотрим, — пожала я плечами. — Вдруг мне повезёт?

— Наверняка повезёт, — неожиданно поддержал меня Ольгерд. Правда от меня не укрылась печаль, на мгновение промелькнувшая в его глазах. — Особенно в данной ситуации.

— Что ты имеешь в виду? — моментально насторожилась я.

— Запах, — лаконично ответил оборотень.

— Что, запах? — не поняла я.

— В мире всё решает запах, — пустился в объяснения Ольгерд. — Человеческие симпатии и антипатии легко отслеживаются на уровне физиологии. А мы, оборотни, отлично ориентируемся по запаху, без труда различая многочисленные феромоны. Да, существуют определённые нюансы, которые иногда бывает трудно предугадать, но уж страх и физическое влечение перепутать ни с чем невозможно. Так вот, что касается оберста. Могу со всей уверенностью заявить, что ты его привлекаешь в физическом плане.

Я судорожно сглотнула. По спине пробежал неприятный холодок, словно кусок льда прокатился вдоль позвоночника.

Ольгерд пристально посмотрел мне в глаза.

— Ты его боишься, — заявил он без тени сомнения в голосе. — Но не потому что он вампир — тот же Ричард не вызывает у тебя опасений.

— Нас с Генрихом связывают непростые отношения, — с усилием выдавила я. — Можно сказать, что он —