Падшие Небеса. Последний Рубеж - Владислава «Калигула» Мека Страница 13

— Вибек, а почему ты не могла говорить с нами несколько часов назад?

— Тихо — шиплю я.

Клаус кивает. Конечно, я в состоянии справиться с инфицированными, но специально приманивать их на звуки, чтобы проверить свои умения нет желания. Чем больше сил я трачу на борьбу тем меньше у меня остается времени на войну со своим Голодом. Он ведь не уходит. Я просто запираю его на задворках своего разума. Это сложно. Очень.

Когда Клаус и Вольф понимают куда я их веду, они только переглядываются. Но, затем, Вольф все же шепчет:

— Там остался только старый грузовик, он не на ходу.

— Я знаю. Поэтому вы мне и нужны.

— Он сломан.

— Почините.

— Его невозможно починить.

— Пробовал?

— Нет. Там все время были мертвяки.

— Сейчас они не будут вас отвлекать.

Мы подходим к месту. Несколько инфицированным смотрят на нас. Я беру за руку Клауса, а затем Вольфа. Мужчины дергаются. Я шиплю. Инфицированные теряют к нам интерес.

— Это из-за тебя?

— Да. Я сильнее. Вы — моя добыча — объясняю я Клаусу одними губами.

Они ничего больше не говорят. Мы подходим к машине. Я убираю руки и открываю капот.

— Я буду говорить, что вижу. Вы скажите, что надо сделать. С теорией у меня неплохо, но на практике я ни разу не чинила машину — и не решилась бы, если бы не мой последний «ужин», он был настолько сытный, что я смогла вспомнить многое.

— Попробуем — кивает Вольф.

Машина оказалась почти цела. Это было чистое везение. К рассвету нам удалось ее завести. Мужчины, кажется, были счастливы. Я обмазала капот сгустками своей почти черной крови и оставила их в грузовике. Осталось только привести других и можно ехать.

Глава 6

Бог дает, Бог берет — вот и весь тебе сказ,

Что к чему — остается загадкой для нас.

Сколько жить, сколько пить — отмеряют на глаз,

Да и то норовят недолить каждый раз.

Омар Хайям

— Она опять не разговаривает — шепот. Тихий, за спиной.

— Тише, не буди других.

Моя еда «отдыхает» рядом. Но я ее не ем. Глаза жжет от запаха. Внутри все сводит в судороге. Мое терпение казалось бы безгранично. Но, я не понимаю, почему я терплю. Зачем сдерживаюсь? Я хочу есть! Нет, не так. Я хочу пожрать их всех. Особенно, того сильного. Уже три раза падала красная штука. Глаза видели три раза хорошо. А я продолжаю терпеть. Скоро будет не удержать вторую стадию Голода. И тогда, я их съем. Их всех. Мои конечности тянутся ко рту. Я не замечаю, как начинаю есть пальцы. Пока не пальцы. А только пленку у самой их кромки. Ногти? Не знаю. Вроде, так.

Красный шар поднимается медленно. Очень медленно. Я оборачиваюсь. Живые. Встают. Смотрят на меня. Я протягиваю им свои конечности. Меня надо связать. Вторая стадия скоро начнет набирать обороты. Очень скоро.

— Was du will?[1]  — сильный смотрит на меня.

Что он говорит? Я не понимаю. Оглядываюсь. Нахожу веревку в железяке, на которой мы едем. Беру ее и опять протягиваю руки.

— Binden dich?[2] — я не понимаю. Тыкаю его в живот веревкой.

— Gut. Deutlich[3].

Он начинает связывать. Его глаза смотрят на меня, странно. Раньше сестра так же смотрела, когда я начинала поедать себя, не находя пищи. Я смотрю туда же, куда и живой. А… Я съела, пока они «отдыхали» часть своих пальцев. Другой живой поднял железную палку. Он хочет меня убить? Но, сильный схватил его за конечности и выдернул палку.

— Bei dir piepts wohl![4] — кричит что-то тот у кого забрали палку.

Больше я их не слушаю. Только изредка, пока трясусь в железяке на колесах, они повторяют одно и то же слово:

— Landkarte.[5] — я не знаю, что это. Но, почему-то рада, что у них есть эта штука.

Когда красный шар стал совсем ярким. Я поняла, вторая стадия Голода падает и становится третьей. Я хочу жрать! Я хочу… Я…

* * *

— Как она? — Клаус озабоченно сжимал руль и старался объезжать выбоины на дорогах, ему казалось, что так он причинит меньше боли девушке в кузове грузовика.

А то, что ей больно он не сомневался. Она выгибалась под путами, которыми заставила себя окутать. Он связал ее крепко, она не могла попросить об этом, но ее глаза буквально молили, словно от прочности веревок зависела их жизнь.

— Плохо. Такое впечатление, что наше присутствие вызывает у нее дикую боль — с сочувствием посмотрел на девушку Вольф.

Он так и не смог изжить в себе это сочувствие к слабым и больным. А по его мнению девушка была и больной и слабой. Тем не менее, она достойно держалась почти всю дорогу. Если бы не тот падальщик неделю назад… Возможно, Вибек и сейчас бы осторожно улыбалась им. Осторожно. Потому, что ее улыбка могла испугать даже Вольфа привыкшего за эти годы ко многому.

— Вибек заболела? — сколько раз Мария не спрашивала этого сидя у Фрица на коленях и доверчиво заглядывая ему в глаза, мужчина не мог ответить ей.

Фриц тоже глянул на скрутившееся в кузове тело. Она выглядела, как эпилептик в припадке. Страшно. Да, Вибек пугала его. Она убила его брата дважды и при этом не понимала, что плохого сделала? Как будто у нее были полностью отключены чувства. Она ничего не боялась и никого не просила о помощи. Неделю назад, она не пустила их к падальщику. Было страшно до судорог в коленях, когда та белесая тварь с дырой в месте лица и кучей червей внутри кинулась на них. Выследила, падаль!

Вибек бросилась на нее. Ни один человек не способен голыми руками убить падальщика. Да что там руками, человек вообще никак, кроме бомбы не способен справиться с падальщиком. А она получая смертельные удары один за другим методично расчленяла эту тварь. А когда закончила не смогла встать. То есть, не так. Она поднялась на четвереньки. Отряхнулась по собачьи и стянув с себя всю одежду, кроме майки и спортивных трусов, побежала к ним на манер дворняги. Это казалось совершенно