Вернуть истинную - Лана Воронецкая Страница 12

Дориан же широко раскрывает рот, который частично трансформируется в пасть и оглушает рыком своего зверя. Да, так что волосы сдувает ветром нам за спины.

Ого. Драго милостивый и магинечка Елена.

Вот, и Брали тоже проняло.

Трусишка поскуливает жалобно и подскакивает ко мне, всматривается мне в лицо. Его глаза отсвечивают голубым светом, который всё больше нарастает. А следом и туман струится из его глаз. Он заволакивает лицо Брайли, расплывается, захватывая и моё.

Не знаю сколько времени я так и стою, окутанная волшебной дымкой.

В голове проскальзывают отдельные приведения воспоминаний, а может просто обрывки снов. Жаркие объятия. Поцелуи. Нежный шепот…

Но всё оборачивается тленом, рассыпаясь. В голове моей – всё та же пустота…

Наконец, туман рассеивается и Брайли обессиленно валится наземь. Обхватывает голову руками и трясёт ей, как будто ему больно. Выдавливает:

— Ничего не выходит. Моих сил не хватает, чтобы вернуть…

Со злости Дориан замахивается на него ногой, но в последний момент пинает землю рядом.

— Да, чтоб тебя. Урод. Куда ты лез, когда тебя не просили?

От страха у Брайли вырывается:

— Просили. Мариша просила, чтобы я …этой помог, — кивает на меня и получает подзатыльник.

— Её зовут Ашара, идиот.

Брайли захлопывает рот, прикусывая язык. Но, уже поздно. Слова вылетели, их не запихать обратно.

Дориан звереет:

— Что ты сказал? Мариша?

Брайли закатывает сальные глазки и касается лба в обережном жесте. Что-то бормочет. Молится? М-дааа…

— Говори, — настаивает Дориан.

Прислушиваюсь к невнятному бормотанию, пытаясь разобрать, что он там мелет.

— Мариша так переживала за эту человеч... — исправляется: — за Ашару. Боялась, что Ашара покончит с собой. Попросила меня помочь. Ей…

— Что еще она попросила?

Брайли выбалтывает все секреты, как на духу.

— Крис заблокировал твои вызовы у неё в зыркале. Ну, чтобы не беспокоить человеч…, Ашару. Чтобы ты не выставил себя перед ней в неприглядном свете. Ведь, она же ничего не помнит о тебе…

— Еще, — не успокаивается Дориан.

— Ещё, Мариша раздобыла брошку, — Брайли тычет пальцем на мою серебряную птичку. — Артефакт, который блокирует вашу ментальную связь и прячет мысли Ашары от тебя.

Брайли совсем вжимает голову в плечи.

— А я внушил Ашаре, чтобы она никогда её не снимала, — последние слова еле можно расслышать.

Дориан сжимает кулаки, не удерживает рык, вырывающийся сквозь сомкнутые зубы.

— Я всё не мог понять, почему Ашара меня игнорирует! Что с нашей связью и как она прячет мысли.

Дракон резко разворачивается ко мне, выбрасывает руку, пытаясь сорвать брошку. Я же каким-то чудом реагирую молниеносно, отпрыгиваю от него задом. Хм. Это так внушение Брайли работает?

Я зажимаю птичку рукой.

– Нет. Я не отдам. Обойдёшься, нечего копаться у меня в голове!

Не за что ему не признаюсь, какие чувства вызывают его прикосновения. Его голос. Его жаркий взгляд. ….

Магинечка Елена! Как нехорошо мечтать о Дориане. Да ещё и помолвленном с другой.

Говорит, что я сама его хотела…

В это могу поверить. Но как же так? Я согласилась стать подстилкой для дракона? Который собирается жениться на другой?

Мне горько за себя. Да, и за Маришу заодно. Из женской солидарности. Какой Дориан козлодракон!

Неосознанно обхватываю живот. Как будто хочу от Дориана спрятать.

А мой желудок издаёт неудобный звук. От голода урчит, так что драконы слышат. Какой конфуз. Две пары глаз теперь пялятся туда, куда не надо.

Шепчу, оправдываясь:

— Мы проголодались… — Драго, как это выскочило у меня? Тут же тараторю: — Мы с подругами с утра ничего не ели. И пропустили обед, пока прятались от Асгара. И, я… короче, я есть хочу.

Всё! Достали. Под ложечкой сосёт.

Дориан слегка морщит нос, втягивая воздух. Принюхивается. К чему?

О, нет. Нет, нет…

Плотнее обнимаю свой живот.

Брайли повторяет за брюнетистым гадом – принюхивается ко мне и насмешливо кривит губы.

— О, Дориан, да ты походу скоро станешь папой.

Я пячусь задом. Изо всех сил жалея, что у меня нет портального кольца. Хочу сквозь землю провалиться.

Неужели – это правда? Дориан – мой истинный? У меня была с ним близость? И он – отец моего ребёнка?

У Дориана грудь вздымается и ходит ходуном. Дракон приклеивается ко мне ледяным взглядом. Цедит:

— Это правда?

Зачем он спрашивает? Он что? Не чует? Сам говорил, что у нас была связь.

Испугался?

Мысленно обращаюсь к дракончику у меня в животе. «Он нам не нужен. Справимся сами. Да, мой маленький?»

А вслух выкрикиваю:

— Нет! Не правда! Проваливай к своей невесте, Дориан! И оставь нас в покое.

А ноги меня уже несут прочь. Картинка перед глазами расплывается. Не могу сдержать душащие слёзы.

Как я могла с ним переспать? Почему? Аж, побелел весь, когда унюхал у меня ребёнка. Гад! Конечно, как ему теперь невесте всё объяснять?

Оборачиваюсь на бегу. Не могу сдержаться. Кричу, захлёбываясь подступившими рыданиями:

— Ненавижу! Я тебя ненавижу, Дориан!

Возвращаю голову обратно, собираясь мерцать быстрей вперёд. Не хочу, чтобы Дориан догнал.

Хотя, похоже, он и не пытается.

Вообще, гад! Ещё больше ненавижу.

Уж лучше б сгрёб в свои звериные объятия и успокоил. А он испугался?

Не замечаю, как передо мной вырастает Брайли. Едва успеваю затормозить. От неожиданности забываю, что я хотела же мерцать скорей вперёд.

Ему-то что от меня надо? Хочет посмеяться и поиздеваться надо мной?

Но мысль додумать я не успеваю. Всё моё внимание захватывает блеск его ярких голубых глаз.

Я запоздало понимаю, что погружаюсь в транс, попадая под действие волшебных чар.

Губы дракона шевелятся:

— Забудь про эту встречу с нами. Ничего не было. Просто иди домой.

Пытаюсь бороться с внушением. Я не хочу ничего забывать!

Слышу, как рядом появляется Дориан и рычит на Брайли:

— Зачем ты опять лезешь?

Дылда так и не отводит от меня цепкий взгляд, затягивающий сознание в голубую паутину.

Голоса отдаляются, превращаясь в остаточное эхо.

Брайли отстаивает свои интересы:

— Нельзя, чтобы она разболтала про мои чары. Никто не должен знать, кроме вас. Вы обещали, что сохраните мой секрет!

Брайли трясётся за свой зад. Конечно, я обвинила его род в краже, и в убийстве ведьмы. А ещё, похоже, он боится свою мать сильнее, чем дружков драконов.

Ну, же, Дориан, не позволяй ему снова влезть в мою память.