Изгнанная истинная, или Лавандовая радость попаданки - Виктория Грин Страница 12

Выпив три бокала, я ощутила, как ноги стали слегка ватными, да и голова закружилась. Сколько в нем градусов? По вкусу, я вообще не чувствовала алкоголь.

И вот прошло еще два танца, и я увидела, как в мою сторону идет мужчина. Статный, широкоплечий, да и внешность приятная. Волосы светлые, на вид не больше тридцати. Я даже протрезвела. Уже готовая протянуть ему руку, я замерла. Он пригласил на танец, но не меня! А сидящую рядом со мной брюнетку.

Да что б вас!

Чувствуя, как по щекам катятся слёзы, я гневно смахнула их. К чёрту, прямо сейчас вернусь в гостиницу!

Пробираясь сквозь танцующую толпу, я услышала за спиной голос. Мужчина пригласил меня на танец. Аллилуйя!

Повернувшись, я увидела невысокого парня. Лет двадцать пять, не больше. Темноволосый, коренастый, с милой улыбкой.

Охотно согласившись, я протянула ему руку, и мы пустились в пляс. Я несколько раз пыталась с ним заговорить, но он молчал. А потом выдал такое, что я недоуменно покачала головой.

— Мне запрещено с вами разговаривать, — настороженно произнёс он, оглядываясь.

А?! С чего это вдруг?

— И кто вам запретил? — усмехнулась я.

Снова молчание.

Странно это всё. Может, здесь тоже недолюбливает ведьм? И кто-то узнал, что я одна из них и быстро распустил слушок.

Когда танец закончился, я вернулась на своё место. И вот я снова сидела в сторонке, никому ненужная.

А, к чёрту это всё!

Выпив еще два бокала пунша, я повыше задрала голову и направилась к выходу. Голова снова закружилась. Отлично, я пьяная.

Выйдя на улицу, я пошла вдоль особняка. Из открытых окон одной из комнат раздавалось пение и звуки фортепиано. Пели ужасно, причем настолько, что даже дворовые собаки подвывали.

Отступив на пару шагов и поднявшись на носочках, я решила рассмотреть, кто же так «красиво» поет. В комнате, за фортепиано, сидели двое: молодая блондинка в зеленом платье и хилый паренек. Вокруг них стояли гости и было видно, как они с трудом выносят это представление. Некоторые дамы тихо посмеивались, то и дело пряча свои улыбки за веерами.

А голосистые тем временем смотрели в ноты и, будто не замечая насмешек, продолжали петь.

Может, мне тоже спеть? Впрочем, о чем это я. Играть на фортепиано я не умею, а вот пою я неплохо. Ну, по крайней мере в караоке никто из друзей на меня не жаловался.

Покинув территорию особняка, я направилась к гостинице. Было темно, лишь кое-где горели фонари. Ой, что-то я совсем не подумала, что могу встретить разбойников или еще кого…

Сглотнув ком в горле, я заторопилась вернуться на бал. Подождать мадам Тюлип и Роззи. Но стоило мне пройти всего пару метров, как дорогу мне преградила мрачная кучка подозрительных фигур. От них разило потом, грязью и дешевым алкоголем. Запах был настолько отвратительным, что я прикрыла нос рукой.

Разбойники! Ну всё, мне конец!

Из-за густой темноты я не могла разглядеть их лиц, лишь смутные, угрожающие силуэты.

Они настойчиво сокращали расстояние, смыкая вокруг меня зловещее кольцо. Мое сердце бешено колотилось в груди.

– Помогите! – отчаянно закричала я, но мой голос утонул в ночной тишине.

Бесполезно. Мы были здесь одни, в этой темной ловушке.

– Посмотрите, это же та красавица с бала, – мерзко проскрипел один из них.

– Интересно, а между ног ты тоже рыжая? – послышался грязный смешок за спиной. – Еще никогда не трахал рыжих. Пора восполнить этот пробел.

– Себя трахни! – вырвалось у меня криком. Я старалась держаться уверенно, казаться храброй, хотя меня колотило от ужаса. – У меня есть мужья, очень влиятельные, и если вы хоть пальцем меня тронете…

– Мужья? – раздался хриплый, прокуренный голос справа. – А чего же они не здесь, чтобы защитить тебя? – прозвучало с издевательской насмешкой. – Такой цветок нельзя оставлять в одиночестве.

Разбойники уже потянулись ко мне грязными руками, намереваясь схватить, как вдруг раздался мощный, оглушительный удар. Затем последовало озлобленное, звериное рычание, заставляющее кровь стынуть в жилах, и снова удар.

Разбойники, взвыв от боли и испуга, бросились врассыпную.

Я же, дрожа от страха, принялась судорожно оглядываться. Пытаться найти того, кто спас меня.

Но, никого не было. Только пугающая тишина и темнота.

Не теряя ни секунды, я со всех ног побежала обратно к особняку. Влетела в ярко освещенный танцевальный зал, и, задыхаясь от волнения, испуганно вжалась в ближайшую стену, пытаясь отдышаться.

Больше такой ошибки я никогда не повторю!

Утром, проснувшись от головной боли, я ощутила вокруг себя жар. Да уж. Толком не потанцевала, нарвалась на разбойников, и похмелье заработала.

Стянув с лица покрывало, я повернулась на бок и…

— А-а-а, — в ужасе завопила я, видя перед собой Верса. Вниз смотреть не стала. Мне хватило вида обнаженного торса Верса.

В мои ягодицы уперлось что-то горячее и твердое, а над ухом раздался бархатистый, низкий голос:

— Доброе утро, воробушек.

Это был Лириан. Он горячо облизнул мою мочку, отчего у меня мурашка пробежали по телу, и добавил:

— Видим, ты уже выздоровела.

Глава 12. Перец

— Видим, ты уже выздоровела, — ласково прошептал Лириан, горячо лизнув мою мочку.

— Д-да, — едва слышно ответила я, осознавая своей раскалывающейся от боли головой, что на мне больше нет пятен. — Луга благоприятно подействовали на меня. Ромашка, как никак, обладает целебным свойством.

— Да что ты, — рыкнул Верс, сжимая мою подбородок и проницательно заглядывая в мои глаза. — А похмелье у тебя тоже от ромашки?

Что?! Как они узнали?

— Нет, — я отрицательно замотала головой, ощущая, как что-то твердое и горячее упирается в меня спереди.

Даже гадать не стану. Итак понятно, что это!

Я повыше натянула на грудь ткань ночной сорочки.

— Я увлеклась пуншем на балу, — я вздохнула. — Даже не знала, что это настолько вкусное зло! Больше в жизни его не возьму в рот.

Я ощутила, как тела королей напряглись, а во взгляде Верса мелькнуло что-то опасное.

— А что ты возьмешь в рот, Ириана? — поинтересовался он.

Голова болела настолько, что я, не подумав, ляпнула первое, что пришло на ум:

— Ну, что-нибудь вкусненькое. — Сейчас, во время похмелья, мне хотелось какой-нибудь вредности с усилителем вкуса. — Например сосиски или