Невеста с обременением (СИ) - Бреннер Марина Страница 11

— Кто они такие? — спросил Брир, вновь мучаясь от яростного желания сгрести собеседницу в объятия, и прижать к себе — И чем они провинились перед твоим супругом?

— Трейнеры. Муж и жена, садовые маги. У них четверо детей. Старшему, Дейвису, Оттис сломал руку, когда они ещё жили в Грендаль. Мальчик нечаянно разбил вазон с цветами. Очень дорогой вазон. Тогда им пришлось выплачивать долг, и работать бесплатно ровно месяц. Потом Грендаль их выставил, но Лили всё время поддерживала с ними связь. И, как только я родила, она упросила Трейнеров помочь. Они ответили, что меня спрятать не смогут, а ребенка укроют. Всё равно это было бы временно! Потом я хотела забрать сы… Наследника, и отвезти в хороший приют. Подальше и подороже. Например, в Наорград или в Шоолахский Дом Призрения.

Айвер медленно повернул голову.

Тоже самое сделала и Адалина. Теперь они смотрели друг на друга. Глаза в глаза.

— Не ищи его, Айвер. Заклинаю тебя всеми Богами. Не надо. Иначе опять придется бежать… И Трейнерам, и мне. Понимаешь, кто-то из родственников Оттиса может начать искать наследника. Меня они уже ищут. В любом случае. Про ребенка же пока никому ничего неизвестно. Ну… Есть надежда, хоть и слабая, что это так.

Лишенец тяжело заворочался в постели.

— Послушай, Адалина! — он сильно понизил тон, почти перейдя на шепот — Мать из тебя, конечно, так себе. Но всё же мальчишке лучше хоть и с плохой, а с родной матерью, чем по приютам. Я к тому, что… Не хочешь его забрать?

— Куда?! — магичка едва сдержала крик — Куда я его заберу?

— Сюда, — неожиданно брякнул он — Ко мне. В мой дом. Тогда и бежать никуда не придется. К тому же, если драконы всё таки объявятся, будет, что им противопоставить…

И тут джейта Реггасс усмехнулась. Криво и нехорошо.

— Теперь всё понятно, — голос её заледенел — Глупец Брир! Ты же сейчас выдал сам себя. Так вот, что ты хочешь… Сорвать контуры, вернуть Силу. Забрать ребенка. А потом, если… Когда Грендали придут за Наследником, ты начнешь размахивать им, как факелом. А ещё лучше как флагом, либо охранной грамотой. Или как ультиматумом! Для того, чтоб получить своё, Звери пойдут на всё, верно? Купят тебе титул, например. Тот самый, которого ты когда-то лишился. Ты ведь на это рассчитываешь? Сволочь…

Окончательно разъярившись, магичка рванулась из постели.

Но, крепко придавленная сильной рукой, зашипела ровно пойманная в силки змея:

— Ну и тварь же ты! Страшно жалею, что рассказала больше, чем следовало… Но ничего… Садовые и Земляные Кланы умеют прятать так, что… Обратят, к примеру, в цветок! Или в куст. И тогда ищи-свищи… Тебе этого точно не удастся, обрубыш! Пусти меня! Отпусти меня… немед… ленно…

…И тут же, коротко вспыхнув, заполыхала громадной свечой, пламенем, диким пожаром.

Яростно отвечая на поцелуи и прикосновения горячих, рвущих рубаху, и больно сжимающих внезапно напрягшиеся груди, мужских рук…

Глава 11

Ни тогда, ни когда-нибудь после, ни Айвер, ни Адалина не смогли ответить даже самим себе, что между ними произошло.

Вот это, теперь…

Когда, совершенно не желая друг друга раньше… ведь нисколечки не желая, верно?

…хотели они друг друга теперь!

Как же невыносимо, нестерпимо до горячей, просто огненной боли, желал он эту женщину… Чужую. Испоганенную посторонней, мертвой, гадкой страстью. Циничную до мозга костей, да и внешне с первого взгляда вовсе непривлекательную для него. Ледяную стервозу, насквозь пропитанную ложью, злобой и кто его знает, какой ещё дрянью…

Двоедушницу. Клятвопреступницу! Мужеубийцу. Как раз из тех, к которым, готов был поклясться на чём угодно и чем угодно ранее, не пожелает никогда приблизиться и на пушечный выстрел!

— Адалина, — даже не шептал, а шипел, почти задыхаясь от гари и горечи — Ты только не сопротивляйся… ладно? Сил моих нет больше…

— Да я не, — торопясь, она высвободилась из обрывков рубахи — Я нет, я не буду… Я сама тебя хочу…

Ее кожа, и впрямь оказалась нежной. Ароматной и бархатистой, словно присыпанное шоколадной стружкой горячее молоко. Небольшие, тугие груди отозвались на грубые прикосновения лёгкой, далекой, явно ощутимой болью так и не состоявшегося кормления, но нежданного желания, вообще никогда не должного появиться.

Как же хотела она его сейчас!

Вот этого мужчину. Именно этого. Чужого. Не предначертанного ей никак! И никем. Просто не могущего быть предначертанного ни ей, и никому вообще…

Развенчанного. Лишенца. Предателя. Преступника, так и не познавшего раскаяния. С душой, испепеленной начисто похотью, завистью и прочими скотинствами… С руками, оскверненными кровью недругов и воровством. Притворщика, который и сам-то уже путает маски, забыв начисто, где его настоящее, собственное лицо. А уж лжеца такого, какого не знали до этого ни Менгль, ни даже всё Мироздание…

Так вот сейчас она желала его.

До боли. До дикого огня, родившегося где-то в груди, опустившегося в живот, и стремительно ниже. Пульсирующего чудовищным, обжигающим, живым шаром между судорожно сведенных бедер.

"Раньше такого не было, — пискнул разум, желая предостеречь хозяйку — Это неправильно…"

И тут же замолчал, разобиженно поджав губы.

"Никогда ни одну бабу так не хотел! — стукнуло в висок джейта Брира гулко и туго — Ничего… Сейчас жахну её, и всё пройдет. Отпустит. Должно отпустить. Только не торопиться. Не торопиться…"

Да если б ещё она дала возможность не торопиться!

Выпутавшись, наконец, из обрывков рубахи, сперва скомкав их и прижав к груди, тут же быстрым, нервным каким-то движением, откинула прочь.

Теперь Адалина лежала перед ним голая, слегка присыпанная ароматной крошкой ночного света, слабо льющегося из незанавешенного окна, со слегка светящимися, раскинутыми в стороны руками.

— Айвер, — хрипнула она горлом так, будто её душили — Я…

Тут же, словно спохватившись, скользнула вниз сложенными лодочкой пальцами. Распластав их, попытавшись прикрыть тонкий, аккуратный шрам много ниже круглого, глубокого пупка.

Перехватив тонкую руку, лишенец уперся коленями в постель, скомкав простыни.

— Не закрывайся, — выдохнул, склоняясь над сверкающим, желанным телом — И не бойся. Постарайся не бояться. Если честно… я сам боюсь до усрачки. Лежи спокойно.

Коротко хихикнув над грубым, но смешным выражением, девушка сразу же задержала дыхание, принимая давящие, нетерпеливые поцелуи сперва настороженно, потом же требуя всё больше и больше.

Когда губы лишенца, поочередно коснувшись напряженных сосков и, на секунду замерев между грудей, скользнули ниже, она всхлипнула. Тонкие, но неожиданно сильные руки легли на плечи Брира, и несмело погладили его по груди.

— Ты нежная такая, Адалина, — пробормотал он, скользнув ладонью между ее слегка разведенных ног, нащупывая пальцем тугой бугорок, влажный и горячий от желания — Не сжимай ноги… Пока совсем не вымокнешь, даже штанов не развяжу. Обещаю.

Магичка яростно кивнула, рассыпав перепутанные локоны по сбитой в комок подушке.

Глубоко вздохнув, согнула ноги и, разведя их, приняла ласку, нежданную, прежде незнакомую ей.

Закинув голову, уперлась затылком в подушечный комок, время от времени вскрикивая коротко и тихо.

— Так нравится? — шепнул лишенец, лаская набухший клитор, одновременно прижимая его, и слегка погружая пальцы в удивленное непривычными ощущениями тело — Хорошая моя… Вот так в тебя и войду, прямо сюда… Скоро уже, скоро.

Не отнимая руки, лег рядом, всей грудью вдохнув горячий, кофейный аромат, с примесью лёгкой гари и запаха домашнего мыла.

Свободной рукой дернул перевязь штанов. Выругавшись остервенело и зло, освободил наружу окаменевший, гудящий болью член.

— Если не хочешь, — прошептал, освобождаясь от одежды, но заметив, как девушка дернула головой на это движение — Не смотри на него. Это необязательно.

Да хрена там! Это ОБЯЗАТЕЛЬНО . Сейчас лишенцу просто жутко хотелось, чтобы она посмотрела. Чтобы увидела и мощный стояк, и крупную, влажную головку, блестящую от струек пресемени. Чтобы взяла в руку, и обхватила крепко накрепко светящимися пальцами.