Советница короля, или Вредные советы заразительны - Ольга Обская Страница 11

Вся её работа сведётся к тому, чтобы дать один единственный совет — насчёт этой его пропавшей кошки. Что же такого более-менее адекватного выдать? Он ведь специально выбрал пустяковую проблему, чтобы показать, что на что-то более серьёзное Лида не годится. Вот и совет ему нужно дать соответствующий: одна кошка пропала, пусть заведёт другую. Нормальному эмпатичному человеку Лида бы такое конечно не посоветовала, для нормального человека пропажа питомца, и правда, повод для серьёзного беспокойства, но у властных мужчин другие заботы. Привязанность им не свойственна, её на хлеб не намажешь и на банковский счёт не положишь.

Оставался открытым вопрос, не приведёт ли такой совет к нежелательным последствиям, из-за чего его признают вредным. Но, во-первых, что вредного может быть в новой кошке? А во-вторых, пока новая кошка найдётся, Лиды уже и след простынет.

С этими оптимистичными мыслями она и заснула, не подозревая даже, что новые обстоятельства заставят её дать королю совсем другой совет, который перевернёт вверх дном не только всю размеренную жизнь замка и его хозяина, но и её собственную.

На мягких перинах спала безмятежно как младенец и опять же даже не догадывалась, что проспит нечто возмутительное, чему лучше было бы быть свидетелем.

Несмотря на глубокую ночь, Йон-Ален снова вызвал в свой кабинет магистра. Тот выглядел бодрым, будто ещё не ложился. Тем не менее, главный придворный хитрец не отказал себе в удовольствии назидательно проворчать:

— Не припомню случая, чтобы в столь поздний час вы были озабочены трудами, о мудрейший. Разве боги не даровали нам ночь, дабы мы могли предаться сну?

Действительно Йон-Ален редко изменял своей привычке после заката отправляться в опочивальню. Обычно никто и ничто не могло заставить его бодрствовать, после того, как колокол Башни Времени возвещал полночь. Для работы ему больше подходили утренние и дневные часы. Как любит говорить Сильван, королевский лекарь: ночь скучна, так не лучше ли проводить её в постели? Но сегодня, увы, случилось событие, которое сбило привычный ритм жизни Йон-Алена.

— Не твоими ли стараниями я сегодня лишён сна? — с сарказмом вопросил он.

Семеня короткими ножками, магистр приблизился к софе и удобно устроился на ней, подложив под спину подушку, будто настроился на долгую беседу.

— Не хотите ли сказать, о мудрейший, что предметом ваших ночных раздумий является ваш новый советник? — ответил он как обычно вопросом на вопрос.

— СоветниЦА, — уточнил Йон-Ален, наблюдая, режет ли слух Алоиза женский вариант названия почтеннейшей должности королевства так же, как и его слух.

Тот даже не поморщился.

— Сколько ей лет? — поинтересовался Йон-Ален у магистра, всем видом демонстрируя своё недовольство. Хотелось, чтобы этот хитрый пронырливый учёный лис хоть чуть-чуть ощутил свою вину.

— Думаю, ээээ… что она достигла уже полного совершеннолетия…

— То есть ты тоже подметил, что ей навряд ли намного больше двадцати одного? — уничижительно выдал Йон-Аллен. — Объясни мне, как мы можем доверить столь юному легкомысленному и неопытному созданию давать советы, от которых зависит судьба и благополучие нашего королевства.

Алоиза упрёки нисколько не смутили.

— Нет ничего проще, о мудрейший, — лукаво улыбнулся он. — Направьте энергию нового советника на проблему, от которой не зависит судьба и благополучие нашего королевства.

До этого Йон-Ален и сам додумался. Пусть дева ищет кошку. Ещё ни у кого не получалось отыскать Белладонну, если той вздумалось на время исчезнуть.

— Теперь, когда мы решили, как поступить, позволите удалиться? — Алоиз привстал с софы.

— Нет, постой, — Йон-Ален не собирался отпускать его так быстро. — Расскажи, что думаешь о деве.

— Сказать вам правду, о мудрейший? — магистр снова откинулся на подушки. — Мне не показалось, что наш новый советник…

— …советниЦА, — не поленился поправить Йон-Ален.

— …советница, — соблаговолил повторить магистр, — что она так уж легкомысленна, — закончил он мысль. — Мантия не приняла бы недостойную.

Король недовольно нахмурил брови. Хотя какого ответа он ждал от Алоиза? Разве Йон-Ален сам не заметил, что дева, несмотря на юный возраст, не выглядит пустоголовой куклой. Неожиданно ему доставило удовольствие наблюдать, как изворотливая бестия уворачивается от его словесных атак. Её ответы были остроумны. Когда ты нападаешь, что распаляет твой азарт? Сопротивление жертвы, а не её безропотная капитуляция, ведь так? Ему понравилась их баталия. Её ни разу не смутил его сарказм, хотя все верноподданные, кроме разве что Алоиза, смертельно боятся стать мишенью для его насмешек.

И всё же… всё же Йон-Ален отказывался воспринимать зеленоглазую прелестницу, пусть даже острую на язычок, в качестве своего советника. Она была бы хороша для совсем других игр. Эти зелёные глаза, полные тайнанского соблазна, и древняя мантия, которую до сих пор носили лишь почтенные мужи, никак не могли составить единое целое в его представлении. Не зря же и Феликс изобразил деву в таком неожиданном образе. Его художественная натура тонко уловила, что с ней что-то не так.

Да, с ней что-то не так.

Нужна проверка. Для этого, собственно, Йон-Ален и позвал к себе магистра в столь поздний час.

— Алоиз, мы должны ещё до начала ритуала, то есть сегодня ночью, убедиться, не произошла ли ошибка…

Король ещё не успел закончить фразу, а магистр уже догадался о чём речь и утвердительно кивнул:

— Не смею вас отговаривать, о мудрейший.

— Что значит отговаривать? — возмутился король. — Вот ты этим и займись.

Алоиз посмотрел на Йон-Алена с некоторым скепсисом.

— Я и рад бы был исполнить ваш приказ, но… в древнем писании говорится: никто не смеет прикасаться к ней, кроме королевского величества.

Вот таким самым бессовестным образом лукавый учёный лис переложил всю щекотливую работу на Йон-Алена.

Глава 11 — о том, что слухи бывают информативнее газет

Часы на Башне Времени пробили три раза. Это самое тёмное и самое тихое время суток в Вавельдоре. Йон-Ален решил, что настал наиболее подходящий момент, чтобы осуществить задуманное.

Ему нужно было проникнуть в покои, которые когда-то принадлежали его предыдущему советнику, а теперь их занимала зеленоглазая негодница — его головная боль.

Когда королевские архитекторы планировали постройку замка, благоразумно предусмотрели, чтобы покои монарха и его правой руки были расположены рядом, и соединены несколькими проходами. Они и подумать не могли, что