Охота на королеву (СИ) - Рай Александра Страница 11

Когда Верховная устала смеяться над нами, она громко выдохнула.

— В общем, делаем так, — она сделала паузу и окинула нас материнским взглядом. — Расходимся по домам, помня о том, что император со сворой ищут нас и Гли, поэтому быть всем предельно аккуратными! Не светиться! И передвигаться исключительно пешком!

Пешком.

А что, есть варианты?

Видимо, в моем взгляде загорелся и погас вопрос так явно, что ведьмы заулыбались.

— Можно на метле!

— Или прыгать по веткам деревьев!

— Или оседлать козла!

— Или все вместе!

Они наперебой выкрикивали варианты, и я поняла очень важную вещь.

Как же скучно я жила до сих пор!

Ведьмы, похихикивая, расходились, надевая при выходе из зала святилища свои привычные образы.

Вот, ушла Мартина, раскачивая бедрами из стороны в сторону, призывно поглядывая по сторонам. Сколько её знала, она всегда была разбитной красоткой, покорявшей мужчин и юношей направо и налево.

Вот, ушла Риса, скромно придерживая подол своего длинного платья. Весь её образ — образ невинной девушки, взгляд из-под ресниц — сражал на повал, как бы призывая оказать ей услугу или просто улыбнуться.

У каждой была своя роль — доброй соседки, смелой девчонки, роковой женщины или кроткой мирянки.

А какой же образ должен быть у меня?

И где теперь мне жить?

Лука точно знает, что далеко я уйти не могла. Куда мне спрятаться от него так, чтобы он меня не нашел?

И нужно ли мне прятаться от него?

Внезапно в памяти всплыл наш поцелуй в избушки на окраине Тышт, в нос ударил его запах — запах моего Луки. Неповторимый.

Сколько раз я пыталась воссоздать его?

Едва уловимый аромат луговых трав, вереска и прелой листвы и немного запах его кожи в области шеи.

Так пахнет Лука, если его обнять и уткнуться носом в ключицу.

Так пахнет то самое чувство, которое я променяла на служение Рогатому Богу, и никогда ещё не жалела, что сделала этот выбор.

И выбор ли это, действительно был?

Пока я мысленно рассуждала о выборе, рассматривая стены и потолок святилища, ведьмы по одной ушли, растворились в лесу да в городе, словно и не было их здесь. Остались я и мама, которая, замерев, смотрела на пламя свечей, расставленный по алтарю.

Алтарь в святилище Бога очень напоминал алтарь в святилище Богини. Это одновременно и удивляло, и заставляло задуматься — так ли отличаются Боги темных и светлых сил? Всё ли мы знаем о тех верованиях, которыми живём?

— Я знаю, ты сейчас думаешь о Богах, об их сходстве. Я угадала? — Верховная повернулась ко мне, улыбаясь. — Они похожи внешними атрибутами, но само содержание сильно отличается. Рогатый Бог помогает нам понять природу, которая нас окружает, наш мир, который наполнен первозданной, страстной и животной энергией. Эта энергия и дает нам наши, так называемые, тёмные силы. Я склоняюсь к тому, что это название не совсем правильно. Правильнее называть наши силы первобытными, животными. Мы не черпаем силы из души или чего-то подобного, мы черпаем их из стихий, которые верно нам служат.

Я внимательно слушала её, осознавая, что эта женщина мне — чужая. Она очень похожа на мою маму, но это уже совершенно другой человек, который не то, что не любит меня, нет.

Она может любить только Нашего Бога.

Готова ли я быть настолько привержена Ему, что отдам всю свою любовь, мечты, желания взамен на это служение?

— На самом деле нет никакого выбора, в котором ты так сомневаешься. То, что ведёт тебя к жизни ведьмы, не является какой-то там особенно судьбой. У любой ведьмы может быть муж, дети, и она по-прежнему может быть предана Тёмному Богу.

— Тогда почему все эти женщины — одни? — задала я самый острый вопрос, который вертелся на языке.

Верховная хмыкнула.

— Потому что они когда-то для себя решили, что ведьма, которая любит мужчину, даже пусть чародея или колдуна, не способна также безусловно любить нашего Бога. Но они ошибаются, очень ошибаются.

Она наклонила голову, рассматривая меня.

— Ты выросла, и в тебе совсем ничего нет от той маленькой девочки, которая умирала у меня на руках. Ты не помнишь тот день?

Я отрицательно помотала головой.

— Наверное, Он пока не позволяет помнить тебе, но ты однажды вспомнишь, и, может быть, твое восприятие изменится.

Я не знала о чем она говорит. И не хотела знать.

— Что мне делать? — спросила я, пытаясь сгладить молчание, повисшее между нами.

— Жить дальше, убегать от своего мужа, если ты считаешь нужным, позволить другой женщине занять твое законное место, лечить людей, варить зелья, создавать заклятья, ну и всё то, что ты делала до этого, — Верховная грустно улыбалась, перечисляя.

Стоп.

— Другой женщине? — воскликнула я.

— Да ладно, — махнула рукой мама, — как будто бы ты не знала о ней! Все только о ней и говорят. Вообще, — она доверительно наклонилась ко мне и шепнула, словно секретничая. — Говорят, что она и есть императрица. И, будто даже кто-то видел её парный браслет, как у тебя, — и она ткнула пальцем в тонкую золотую полоску на моем запястье.

Что за чушь?

— Лука не может меня предать. Я бы почувствовала, если бы он мне изменил!

Ведьма засмеялась.

— Почему ты должна вдруг его чувствовать? Ты убежала от него, отказалась от вашей общей судьбы, которую даже Светлая Богиня признала истинной, если кто и может чувствовать другого, так это Лука, и он, скорее всего, чувствует тебя, поэтому и находит.

— У Луки не может быть другой женщины!

— Почему?

— Потому что он любит меня!

— И почему это должно ему мешать на протяжении семи лет лишать себя простых человеческих удовольствий?

Я замерла, осознавая её слова.

Она была права.

Она была права сто сотен раз, а я не видела очевидного.

Возможно, первые годы он и был мне верен, но сейчас? Когда я снова от него убежала? Когда прогнала его? Что он может чувствовать ко мне?

Мой Лука! Лука только мой!

— Ну, а пока ты сражаешься со своей гордыней, я предлагаю тебе пойти к Рисе, и предложить ей свои услуги травницы. Она может посоветовать тебе неплохой домик на краю городка, как раз, как ты любишь.

— А что мне делать с…? — я сделала паузу, вопросительно глядя на маму.

— Ты правда ждёшь ответа от меня в решении такого вопроса?

Я ждала, да.

Я вообще очень хотела, чтобы мне сказали, что делать.

Нужно ли мне преследовать Луку?

Нужно ли к нему возвращаться?

Стоит ли делать вид, что ничего не произошло?

Нужно ли мне перестать быть тёмной ведьмой?

Я закрыла глаза руками, пытаясь отгородиться от проблем.

Как же было прекрасно в Тыштах! Я жила себе и горя не знала! Никакой любви, никаких сомнений!

А теперь я вся и есть — одно большое сомнение, и совершенно не знаю, что мне делать дальше.

— А дальше — тебе нужно продолжать жить. Жить так, как ты считаешь нужным, потому что тебе никто не подскажет, как правильно поступить, особенно в твоих отношениях с мужем. Иди к Рисе, она тебе поможет с жильём. Я не могу привлекать к себе внимание сейчас, потому что Бог что-то затеял, раз привёл тебя в наш ковен.

— Но я сама хотела найти ковен! Это намного лучше, чем жить и служить Богу в одиночестве.

— Не правда, и ты сама знаешь, — она кивнула, и легонько подтолкнула меня к выходу. — Иди, мы еще встретимся с тобой много раз.

И я пошла.

Когда я оказалась в харчевне Рисы, уже стемнело. Казалось бы, какая ерунда! Святилище было за стенами города, почти в лесу, но добралась я ближе к вечеру.

За столами в зале никого не было. За стойкой всё так же стоял мёртвый парнишка, протирая стаканы. Он взглянул на меня мельком, узнал, и продолжил своё нехитрое дело.

Словно услышав меня, со второго этажа спорхнула Риса, слегка помахивая подолом платья. Из-под верхней юбки стыдливо выглядывали кружева нижних юбок.

Когда это я в последний раз носила такую красоту?

Ну, чтобы кружева в несколько слоев, тонкая ткань изящного платья.