Спор на истинную - Лана Воронецкая Страница 10

— Еще раз, Ашара Хамал.

Я так перепугалась, что не понимаю, что он от меня хочет. Сердце в груди стучит сильнее, нагнетая напряжения. Сейчас меня попросят измерить потенциал. Я трушу. У меня ничего не выйдет!

Видя мои округлённые глаза, администратор поясняет по слогам, как для тупых:

— Прикладываем руку еще раз.

Я машинально слушаюсь, не успевая сообразить, что в этот раз как раз и происходит тот замер, которого я так боюсь.

Но, дело сделано, я наблюдаю за шкалой с отметкой, которая постепенно ползёт вверх. Всё. Это происходит. Теперь бояться поздно.

Пятьдесят пунктов.

Давлю сильнее. Этого мало.

Как же медленно ползёт шкала. Меня же не заставят убрать руку? Я смогу. Усиливаю давление ладони. Шестьдесят один.

Что говорил брюнетистый красавчик? Злость может приподнять потенциал? Даже в моём ослабленном состоянии?

Я стискиваю зубы, когда вспоминаю выходки наглеца. Особенно момент, когда он кинул меня на поляне в одной сорочке, и забрал платье, уверенный, что мне больше нечего надеть. Придурок. Неужели, он реально допустил бы, чтобы я так опозорилась? Перед всей академией?

«Шестьдесят три» показывает на шкале. Мало.

Ведь, дома, у меня совсем немного не хватало до семидесяти! Уж, шестьдесят семь, спокойно получалось.

«Шестьдесят пять» и всё, и администратор открывает рот, чтобы остановить замер. А меня сковывает холодным ужасом изнутри. Мои шансы поступить тают прямо на глазах –а нет, это тает, в смысле размазывается картинка перед глазами, на которые наворачиваются слёзы отчаяния.

Лицо администраторы расплывается, и сама стойка регистрации и холл со зрителями вокруг.

А сбоку, к администратору кто-то наклоняется, отвлекая.

Хватаюсь за последнюю соломинку, за последние секунды, вжимаю ладонь так, что кажется, сейчас под нею треснет хрупкая зеркальная поверхность. Внезапно ощущаю что-то странное. Как будто кто-то касается моей руки, вливая силу.

Смаргиваю. Привиделось.

Нет. Столбик растёт, а я чётко ощущаю чужое влияние. Моргаю чаще, отгоняя пелену, оглядываю толпу вокруг. Пока не утыкаюсь в знакомый тёмный взгляд. Брюнет стоит поодаль, и между нами шмыгают люди, но он смотрит лишь на меня, не отрываясь.

Впервые я вижу такой серьёзный взгляд –его лицо напряжено: губы плотно сжаты, даже побелели, нахмуренные брови сведены, на лбу залегла складка.

Звон на панели стойки прерывает игру в гляделки. Шкала пробила отметку в семьдесят пунктов.

Глава 6

Дориан

Ну, что ж, пора действовать.

Пялюсь в спину сладенькой девушке, которую провожает Петра. Понятно, простачку ничего не светит, но как-то всё равно нехорошо мне на душе. Сказал же, я буду первый. Пока не наиграюсь лично, не хочу видеть никого рядом с ней.

Еще и Маркус безмерно бесит. Стоит, братается со мной, старательно «делая» из меня человека в глазах малышки, хотя она уже не смотрит. Идёт, не обернётся. Ну, же. Может, всё-таки не удержится? Подсмотрит, хотя бы украдкой, через плечо.

Настырная человечка так и скрывается из вида, не проявив ко мне интереса. Неожиданно. Непривычно. Заводит меня сильней.

А Маркус подливает масла в огонь моих нереализованных фантазий, присвистывает:

— Ничего у тебя вкус, Дориан. От такой детки я бы тоже не отказался. И, прям, мне тоже хочется её, особенно учитывая, какой она вызвала интерес именно у тебя.

Я резко сбрасываю его руку со своего плеча:

— Обломаешься, идиот. Мы – не друзья.

Маркус перестаёт улыбаться:

— Но ты, обещал, Дориан, претвориться человеком.

Тупой идиот, не понимает, что этим лишь играет мне на руку, помогая запудрить девушке мозги. Высокомерно соглашаюсь, словно бросаю кость с драконьего стола:

— Я не бросаю слов на ветер, Маркус.

Затем надменно цитирую слова из древней поэмы, заданной как раз на сегодня:

— Невинная человечка «вкусит радость любви телесной», и сделает это именно со мной.

Надо же, как заговорил. Какое приподнятое настроение на душе. Понимаю, что приподнятое не только настроение. Возбуждение так и бурлит в крови. Мне надо сбросить напряжение.

Маркус реально бесит:

— Пожалуй, я тоже попытаюсь подкатить к ней.

Я не могу сдержать драконий рык –мой зверь безумно недоволен, грозится откусить Маркусу башку.

Не собираюсь разубеждать ущербного, просто окатываю ледяным взглядом и ухожу без слов, толкнув его плечом. Мне в спину несётся злорадный смех и догоняет окрик:

— Дориан. Не забудь договориться с драконами про гонки. Ты обещал. И можешь полировать свой перстень, который проиграешь мне.

Вонючий рыжий человеческий придурок! Люди совсем зазнались. Не помешает преподать им показательный урок. Так, чтоб даже мысли больше не возникало – вставать нам, драконам, на пути.

О чём я и рассказываю Асгару, встретившемуся по дороге в ректорский корпус, куда я направляюсь, чтоб убедиться, что моя птичка поступит в академию. Я точно не готов её так просто отпустить.

Асгар -мой самый близкий друг, мы выросли с ним вместе. Он мне, как брат. Несмотря на то, что его родной брат –великий Архимаг. Асгар – высокий платиновый блондин –буквально, с выбеленными волосами –признак их рода. У Архимага –вообще серебряные волосы.

Мы с другом –как день и ночь, на вид полные противоположности. И все девчонки всегда у наших ног. И даже милые, с детства родные драконицы, не говоря о человеческих малышках.

Асгар кивает и идёт со мной:

— Согласен, Дориан, надо поставить их на место. Достали паршивые людишки. Лезут под ноги. Они –всего лишь сырьевой придаток. Плодятся, чтобы за свою короткую человеческую жизнь обеспечивать драконам комфорт. Им слова не давали.

— Маркус настаивает на запрещенных мерцающих гонках.

Асгар смеётся:

— Кто нам здесь может запретить? Ректор, который трясется, словно осиновый куст, лишь заприметив нас издалека?

Я тоже усмехаюсь:

— Драконы –сила. У нас свои порядки в академии. Трусливый ректор –не указ.

— Девчонок человеческих им жалко, слабые людишки, — Асгар сплёвывает.

— Конечно, им-то не дают, — я ржу, — Когда в академии есть драконы.

Мы – «последние из древнейших», как называют нас за глаза.

Нас вылупилось всего двадцать три. Из яиц, пролежавших на дне магического вулкана около трёхсот лет. Пятнадцать драконов и восемь дракониц.

Нас баловали, нас обожали, нам внушали, что мы –особенные. А потом Архимагаг выстроил эту академию и заставил учиться вместе с людьми.

Хм, хоть что-то есть в этом хорошее. Неограниченный доступ к женским телам и бесконечный опыт в любовных играх по ночам. Человечки готовы передраться за возможность запрыгнуть к кому-нибудь из драконов