Мой невыносимый сводный дракон - Александра Каспари Страница 10

– У нас тут отличная юридическая академия, – сказал Шейн, – мы все там учимся, правда, на разных направлениях.

– Я будущий экономист, – призналась я.

– У нас и экономический факультет имеется, – встрял Бреннан, – у меня там кузина учится.

– Летаешь? – новый вопрос.

– Нас не интересует подноготная этой выскочки, правда, дорогой? – капризно протянула Лайла.

– Нисколько, – отомстил «дорогой» и пощекотал свою подружку за бок, и только тогда она перестала, наконец, убивать меня взглядом и переключилась на него. Обняла за шею и что-то зашептала на ухо.

Я не прислушивалась, но мне вдруг стало так неприятно, что захотелось, не дожидаясь своего кофе, хлебнуть янтарного пива.

– За знакомство, – предложил Бреннан, поднимая бокал.

У стойки застыл официант с чашечкой кофе, а мы стукнулись бокалами. Я отпила совсем немного. Пиво на вкус понравилось мне ещё меньше, чем на запах. Ребята тоже пригубили, только Лайла присосалась к своему бокалу, точно пиявка, и Элу пришлось его у неё отобрать.

– Тебе ещё летать, – напомнил он.

– Кто ты такой, чтобы мне приказывать? – надула губки она.

– Тебе напомнить, кто я? – в голосе послышались жёсткие нотки.

– Начинаются семейные разборки, – закатил глаза Бреннан. – Ну так что, Тори, полетаем, пока эти двое отношения выясняют?

– Ой, было бы там что выяснять! – фыркнула Рут. – Не смотрите на меня так, будто расчленить хотите. Серьёзно. Все знают, что вы вместе от скуки и высокие чувства с вами и рядом не валялись. Другое дело мы с Шейном, правда, кексик?

– Правда, булочка.

– Это отвратительно, – сморщился Брен, когда парочка смачно поцеловалась у всех на глазах.

– Отвратительно судить всех по себе, – обиделась Лайла и заёрзала у Эла на коленях.

Я почувствовала себя неловко и бокал с янтарным пивом показался мне более привлекательным, чем прежде.

– У нас есть правило, – снова привлёк моё внимание Брен, – кто выпил больше всех, тот и платит. Поэтому…

– Поэтому, – перебил Эллиот, – ещё хоть слово – и будешь искать себе другого напарника, я с тобой не полечу. Ты понял, о чём я. Запишите на мой счёт, – обратился он к официанту и резко перевёл взгляд на меня. – Летим с нами, покажем тебе ночной город.

Это было сказано с такой интонацией, что, попробуй я отказаться, не получилось бы. Да и что мне сказать? «У меня проблемы?» или «Я боюсь летать после того, как меня жахнуло молнией?» Нет, это просто физически невозможно в присутствии моего сводного братца, всех его друзей и особенно его девушки, которая смотрит на меня так, будто вот-вот набросится и собственными зубами горло перегрызёт. Что я ей сделала?!

И я выдаю хриплым голосом:

– Почему бы и нет?

– Тебе понравится, – полным уверенности тоном произнёс Эллиот, будь он неладен.

И компания, вспоминая шутки, понятные только посвященным, вывалилась из кафе. Я же на совершенно негнущихся ногах заковыляла за ними. Каким-то чудом «братец» оказался рядом со мной и шепнул:

– Осторожнее, новеньких здесь не щадят.

– Спасибо за предупреждение, от тебя буду держаться как можно дальше, – пообещала я.

– Так и делай, сестрёнка.

В далёком детстве, обучая меня азам полёта, отец говорил: «Когда-нибудь ты обязательно полюбишь то, чего поначалу боишься». Так и случилось. Сперва я боялась высоты, боялась упасть и разбиться, боялась подвести отца, но прошло совсем немного времени и я полюбила небо так, как не любила землю. Оно стало для меня родной стихией, моей страстью, моим домом.

Но после того случая я перестала летать. Не потому что не могла, а потому что не мог папа…

Один за другим ребята взобрались по пожарной лестнице на крышу. Собрав всю свою волю в кулак, я полезла за ними.

«Нужно держаться позади всех, – мысленно говорила себе я, – либо выше всех, чтобы никто не заметил шрама». Но я только зря себя накручивала. Знаю ведь, что в темноте вряд ли кто-то заметит причудливые следы на моей коже, да и чешуя частично скрывала мои недостатки. Если не знать всех тонкостей, своеобразный рисунок на спине можно принять за особенности окраса. Другой вопрос, как после такого длительного перерыва я буду держаться в воздухе?

Я сумасшедшая, знаю. Совсем чокнутая, как сказала бы Виви. Эллиоту наверняка известно о том, что я давно не летала, и он нарочно меня провоцирует. А я повелась как дура.

– Кто последний, тот сверху! – предложила Рут.

Она ударилась кулаками с Шейном и оба синхронно побежали к краю крыши. Раскинули руки, оттолкнулись – и в ночное небо огромными чёрными тенями взмыли два дракона. Я так и не поняла, кто из них обратился первым, наверное, счёт пошёл на наносекунды, не подвластные человеческому глазу.

– Увидимся в небе, красотка, – подмигнул мне Бреннан, пятясь по скату крыши. Перешагнул через парапет и в следующий миг просто упал спиной вниз.

Прошла секунда, две, три… А Бреннан так и не взлетел. От осознания, что могло случиться непоправимое, внутри у меня всё заледенело и крик застрял в горле. На ватных ногах я зашагала к краю…

Но тут из-за спины, чуть задев плечо кончиком крыла и растрепав волосы воздушной волной, вылетел огромный дракон.

– Держите меня семеро! – выдохнула я, провожая взглядом растворяющийся в ночной мгле силуэт.

– Кто последний, – обратилась Лайла к своему парню.

Тот не дал ей договорить:

– На сегодня с играми покончено.

– Как знаешь, – скривила губы девушка и начала превращаться прямо посреди крыши. Тело накрыло крупной дрожью, одежда будто под воздействием кислоты растворялась, сливаясь с частичками кожи и трансформируясь в серо-зелёные чешуйки. Всё это сопровождалось болезненными хрипами и стоном, адресованном явно мне: – Чего вылупилась, выскочка?

Я не нарочно, правда. Сконцентрировалась исключительно на собственных чувствах и машинально переводила взгляд с одного готовящегося к полёту дракона на другого.

– Только после тебя, сестрёнка, – ухмыльнулся Эллиот, будто специально отвлекая от конвульсий своей девушки.

– Без проблем, – храбро ответила я.

И уже самой себе: «Я смогу. Я не боюсь. Я ничего не забыла. У меня получится».

«Летать – как дышать, – когда-то говорил мне отец. – Это у нас, Грантов, в крови. Раз попробуешь, уже не остановишься».

Я остановилась. Позволила себе долгий перерыв. Подвела отца.

Ну что ж, настала пора исправлять ошибки и доказывать себе и другим, что Тори Грант способна на многое.

Я взобралась на лифтовую будку, точно на сцену, как будто высоты крыши было недостаточно. Вдохнула так глубоко, насколько позволяли лёгкие, и разрешила своей драконьей сущности взять верх над человеческой. Позвоночник будто молнией прошило, расходясь отголосками боли в каждую мышцу. Пришлось закусить губу, чтобы не выдать себя криком или стоном.