Экзамен для дракона - Анастасия Алмазова Страница 10

Недосып медленно подкрадывался — глаза слипались, тело ныло, напоминая, что я всю ночь провела за книгой, без единой минуты сна. Это утреннее место, вся эта поляна, залитая прохладным воздухом и шелестом леса, действовала на меня удивительно умиротворяюще.

В моём старом мире, в жизни, полной дедлайнов, бессонных ночей, экзаменов и бесконечной гонки — я и не мечтала об отдыхе. Иногда не спала по двое, а то и трое суток, балансируя между работой, учёбой и вечной тревогой за завтрашний день. Но здесь всё иначе. Спокойнее. Теплее. Как будто организм сам понял:

«Хватит выживать. Пора просто жить».

Оставалось лишь одно — перестать путать день с ночью и прекратить читать до самого рассвета. Мысленно отругав себя за ночные посиделки, я подняла взгляд на небо. Солнце медленно пробиралось сквозь листву, заливая поляну мягким светом.

Первые золотистые лучи мягко коснулись лепестков, и тут случилось нечто, от чего у меня перехватило дыхание. Букет хрустальных роз, что я всё это время держала в руках, вдруг засиял. Не просто отблеском стекла, а всеми цветами радуги сразу. Это было по-настоящему… волшебно.

Но чудо длилось лишь мгновение.

Розы рассыпались в моих пальцах, оставив вместо себя три маленьких амулета. Каждый — на прозрачной, будто вытканной из чистого хрусталя, подвеске. Шнурок казался хрупким, но под пальцами ощущался тёплым и гибким, как шёлковая нить. А в центре — плоский камешек, гладкий и прохладный, с тонкой гравировкой в виде розы.

Это было невероятно красиво.

Я сидела, не в силах двинуться, ошеломлённая. Прямо у меня на глазах, без громких заклинаний и волшебных палочек, случилось настоящее чудо.

И в этот момент я наконец поняла — это не шутка, не глюк, не затянувшаяся галлюцинация. Это и правда магический мир. Со своими законами. Со своими тайнами. И да, здесь можно создавать амулеты из света и хрустальных цветов.

Быстро отойдя от шока, я поспешила обратно домой — одна только мысль о том, что Марта может заметить моё исчезновение и завалить вопросами, заставляла чуть ли не бежать. Ну, а что я ей скажу? Что ходила на рассвет ловить солнце и заряжать хрустальные цветы? Звучит, мягко говоря, как сумасшествие.

К счастью, улицы деревни по-прежнему были пусты. Даже петухи ещё спали, уткнувшись клювами в перья, а солнце только начинало лениво пробиваться сквозь листву. Я проскользнула по знакомым тропинкам как тень — почти бесшумно, почти незаметно.

Добравшись до дома, я на цыпочках поднялась в свою комнату, словно нарушитель спокойствия. И только оказавшись внутри, плотно прикрыв за собой дверь, позволила себе немного расслабиться. Всё. Я снова в безопасности.

Усталость навалилась неожиданно. Всё внутри требовало одного — лечь и забыться. Я переоделась, двигаясь почти на автопилоте, и аккуратно спрятала свои новые сокровища под матрас.

— Спать, — прошептала я, падая на постель.

Зарывшись лицом в подушку, я на секунду замерла, глядя на тусклый свет, что сочился сквозь тонкую занавеску. В глубине всё ещё скребло чувство вины — перед Мартой, перед домом, перед каким-то невидимым списком обязанностей, которые я будто бы нарушила, позволив себе спать днём второй день подряд. Но я заставила себя выдохнуть и отпустить это.

Хватит пытаться быть идеальной. Хватит прогибаться под чужие ожидания. Я не робот. Я человек. Живой, уставший, в новом мире, полном тайн и магии. Сейчас моё тело просит отдыха — и я дам ему это. Пусть всё остальное подождёт.

Глава 12

Красивый незнакомец

У Марты я пробыла ещё целую неделю. Время словно перестало существовать — тянулось мягко, не спеша, окутывая меня уютом, которого в моей прошлой жизни катастрофически не хватало. Дни я проводила, как в сладком забытьи: с утра до вечера сидела с книгами, глотая страницу за страницей. Всё подряд — от трактатов по магии и древним легендам до справочников по лекарственным травам.

Мне безумно нравилась такая жизнь. Я словно попала в долгожданный отпуск, где никто не торопит, не требует невозможного и не оценивает каждое твое движение. Здесь я могла просто быть собой. Читала, сколько душе угодно, и каждый день наслаждалась вкусной, домашней едой. Марта заботилась обо мне так, будто я правда была её родной племянницей — без условий, без упрёков, просто с добротой, от которой внутри всё время становилось тепло.

Но всё же, даже среди этого тихого счастья, мысли возвращались к одному — к тем самым хрустальным цветам. После того странного утра, когда прямо у меня на глазах букет роз превратился в сияющие амулеты, я не находила себе покоя. Что теперь с ними делать?

Я долго крутила в руках маленькие подвески. Свет в них преломлялся волшебно, в их глубине, казалось, можно было увидеть целый мир. Они были как живая память о чуде. Анна в своей книге упоминала, что у неё было два хрустальных пиона, из которых она сделала два амулета. Один оставила себе — как якорь и оберег. А второй отдала загадочному воину.

Судя по тому, как она о нём писала — с нежностью, трепетом, и чуть заметной болью — он был для неё кем-то куда большим, чем просто защитник. В её словах читалась тоска. Любовь, скрытая между строками, но такая яркая, что её невозможно было не заметить.

Я часто ловила себя на мыслях: а вдруг один из этих амулетов действительно стоит отдать тому, кто нуждается в нём больше, чем я? Но кому? Я едва знала здешних людей… всё было слишком новым, слишком зыбким. И пока сердце упрямо молчало, я продолжала беречь их — все три — как самое драгоценное, что у меня было в этом новом, непривычном мире.

Одно было ясно без раздумий: один амулет точно останется со мной. Это было почти инстинктивно, на уровне души. Он стал чем-то личным — неуловимо важным, будто отражал часть меня, ту, которую я только начинала открывать. Глупо было бы отдать такой козырь первому встречному, особенно в мире, где за каждым поворотом могла скрываться опасность.

Остальные два я аккуратно сложила в небольшой мешочек из плотной ткани и спрятала под подушкой. Днём, пока не нашлось более надёжного укрытия, я носила их все трое на шее, пряча под одеждой. Их вес почти не ощущался, но внутри я постоянно чувствовала их присутствие — словно носила с собой невидимую броню. Магию, что ждала своего часа.

Иногда взгляд Марты задерживался на подвесках чуть дольше обычного,