Действуем, сестра! Свадьбе быть? - Елена Коломеец Страница 10

Когда слышу название, у меня наворачиваются слезы.

— Я вас чем-то расстроил? — озабоченно спрашивает он.

— Нет, — я машу рукой, — просто я так всегда и говорила про мой приют. Что я их забираю домой, чтобы любить.

И как я могла бояться этих чудесных людей?

— А почему вы уходите? — спохватываюсь я.

— Мы уже узнали все, что было необходимо. Реми нам все показал. До сих пор не могу поверить, что у вас живет и прекрасно себя чувствует флора магистика, — Сержио от волнения то снимает, то снова надевает очки. — Мы были уверены, что в нашей стране не осталось ни одного живого экземпляра.

— Постойте, какая еще магистика?

— Лала, — улыбнувшись поясняет Реми.

И я наконец отвлекаюсь от всей это суматохи и смотрю на него. Смотрю в глаза, как будто там на самом деле можно разглядеть ответы на все мои вопросы. Я не могу на него сердиться. И не стыжусь собственных поступков. Как у человека могут быть такие глаза? Меня в них утягивает, как в портал в иной мир. Мир, в котором тебя поймут и примут со всеми твоими бедами и печалями. Нет, не так. Мир, где их попросту нет. А что до той девицы… Да к дирху ее!

— Да, я был совершенно шокирована, увидев, что ваша флора магистика отделилась от стебля, — добавляет Ринна. — Я должна немедленно сообщить в министерство, чтобы они приехали и со всей возможной осторожностью забрали…

— Нет.

Слово слетает с моих губ раньше, чем я успеваю даже толком подумать.

— В смысле? — Сержио опять снимает свои очки и, не найдя лучшего места, водружает себе на макушку. — Но ведь помощь фонда подразумевает фактическое владение всеми вашими животными.

— Значит, мне не нужна помощь вашего фонда. Я не отдам вам Лалу. И вообще никого не отдам. Они доверились мне, открылись, разве я могу их кому-то отдать? Это все равно, что отдать детей. Конечно, помощь фонда нам бы очень пригодилась, и я бы хотела открыть большой заповедник, но сама его идея теряет смысл, если я буду отдавать своих животных. И растения, — я вовсе не уверена к кому именно царству относится Лала. — Еще большой вопрос, почему там у вас все повымирали. И не стоит ли подумать о перемене политики фонда, если она приводит к таким плачевным результатам.

Я готова кинуться в драку, защищая своих малышей и свои взгляды. Но ладонь Реми сжимает мою руку. И это будто мощная плотина, сдерживающая шквал бегущей с гор бурной реки.

— Мы очень благодарны за ваш приезд и готовы всячески делиться информацией, а при необходимости принимать для посещения ученых или кто там будет интересоваться Лалой и другими, но о том, чтобы отдать наших питомцев не может быть и речи, — голос Реми спокойный, но уверенный.

— Нам надо посоветоваться, — говорит Ринна, и делегация отходит к стеночке пошептаться.

А мы с Реми остается вдвоем. И я льну к нему, жмусь, наслаждаюсь сильными объятиями. Как я могла допустить, чтобы сомнения и необдуманные поступки поставили под угрозу то бесконечное счастье, что я испытываю, просто стоя с ним рядом. Я всегда воспринимала терпение и понимание Реми, как данность. Что-то само собой разумеющееся. Но только сегодня я поняла какая за этим молчаливым принятием может таиться боль.

— Из… извините, пожалуйста, — доносится из-за спины голос.

— Нам придется пойти, — шепчет мне на ухо Реми. — Но как только за ними закроется дверь, я тебя уже не отпущу. Никогда, — добавляет он и в этом слове мне чудится что-то большое и важное.

— Мы посовещались, — говорит Ринна, — и вынуждены с вами согласиться. Возможно, наш подход к сохранению особо нуждающихся в поддержке магических видов был не самым лучшим. Поэтому мы, — ее голос обретает торжественность, — решаем выдать вам грант на развитие заповедника. Так как вы считаете правильным. Ждем вас в столице для подписания бумаг и получения денег.

— О, а здесь никак нельзя? — спрашиваю я.

— Не думаете же вы, что мы возим ящик золота с собой? — усмехается Сержио.

— Нет, но мы думаем, что вы знаете о существовании банков и денежных переводов, — отвечает Реми.

— Знаем. Но надо приехать, таков порядок.

Улавливаю в голосе Сержио недовольные нотки. Еще бы, они нам тут дают гору денег, а мы ехать не хотим.

— Мы обязательно приедем в самом скором времени, — улыбаясь, говорю я, — большое спасибо за ваш выбор и время, которые вы нам уделили.

— Если Лала согласится приехать с вами, — начинает Ринна, но, встретив мой взгляд, уточняет, — просто показаться! И вернуться домой. Наше ботаническое сообщество будет в восторге.

— Я подумаю, — вежливо отвечаю, а сама думаю, как можно перевезти за сотни миль растение размеров в четыре квадратных метра. Не поедет же Лала без своего горшка.

Делегация покидает мастерскую, шумно обсуждая планы и будущий заповедник, а я оборачиваюсь к Реми. И чувствую какую-то странную радость и робость одновременно.

— Мне нужно тебе сказать…

Мы говорим одновременно и смеемся. Не столько шумно и радостно, сколько тепло и уютно.

— Давай ты, — предлагает он.

Но я качаю головой улыбаясь.

— Это все неважно. Я просто хотела тебе сказать, что очень тебя люблю. И буду стараться лучше понимать. И заботиться. Хотя бы вполовину от того, как ты заботишься обо мне.

— Я тоже хотел тебе кое-что сказать.

Он достает из кармана белую розу из сада, и у меня тут же портится настроение. Да, я стараюсь не думать об этой девушке и не спрашивать у него, кто она такая. Но мне все равно больно.

— Сегодня я был в храме Ины, — говорит он тихо, а меня почему-то пробивает дрожь. — Разговаривал со служительницей. Ты знала, что Белый сад там не случайно? Оказывается, раньше вступали в брак вовсе не в здании храма. Считалось, что союз, заключенный в каскаде падающих белых лепестков, освящает сама богиня.

Смотрю на него, не в силах что-то сказать. Не в силах даже выдохнуть. Только держу за руки так крепко, будто вишу над пропастью и его ладони