Сын для инопланетного воина - Хани Филлипс Страница 10

— Пожалуйста, садитесь, — попросил он.

— Если вы настаиваете. — Мэрайя откинула капюшон и на этот раз не остановилась на этом, а полностью сняла плащ.

Его разум перестал функционировать при виде соблазнительных изгибов, едва сдерживаемых ведекианской униформой, и Кестов мог лишь смотреть. Он сдержал инстинктивный протест того, что она была одета в одежду другого мужчины. И рукава, и штаны были много-много раз закатаны, чтобы подойти под размеры ее миниатюрной фигурки, но, несмотря на маленький рост, все в ней идеально. Прежде чем капитан успел остановить его, хвост обвился вокруг ее талии. Мэрайя подпрыгнула и покраснела, а он неохотно вернул свой непокорный хвост под контроль.

— Пожалуйста, сядьте, — повторил он.

Мэрайя немного неуверенно посмотрела на Кварета, после устроилась на одном из низких сидений. Кестов не мог остановить себя от того, чтобы не сесть рядом, так же как не мог перестать дышать. Ведекианец и Малдост скользнули на место напротив них.

— Здесь только две порции, — мягко сказала она. — Это твоя еда?

— Мы очень рады, что вы составите нам компанию. Не так ли, Малдост?

Его младший спутник неохотно кивнул, и Мэрайя снова рассмеялась.

— А что если мы все разделим ужин?

— Сначала покушаешь ты, — настаивал Кестов.

— Я правда не знаю, что это такое, — заметила она, с сожалением глядя на тарелки.

— Тогда я помогу тебе.

Несмотря на его пронырливость, дригуарец приготовил превосходное и очень большое блюдо. Кестов тщательно выбирал небольшие кусочки для Мэрайи, всегда проверяя, нравится ли ей, прежде чем уговаривать взять еще. Когда стало ясно, что Мэрайя съест не больше небольшой порции, он указал Малдосту, что тот может есть. Ведекианец отказался, хотя и потягивал эль с выражением удовольствия на белом лице

Мэрайя, похоже, тоже наслаждалась элем: ее лицо окрасилось в нежно-розовый цвет, а по комнате прокатился звонкий смех. Только когда она наклонилась к Кестову и доверительно прошептала на ухо, он понял, что она опьянела.

— Ты очень большой, — прошептала Мэрайя Кестову, наклоняясь ближе к большому зеленому пришельцу.

Ммм, он пах очень хорошо, как осенние листья и тыквенная приправа. Она наклонилась еще ближе, а потом зевнула. Большая рука казалась идеальным местом для отдыха. Конечно, он не будет возражать, если она просто отдохнет минутку. Мэрайя опустила голову на его руку, и его хвост обвил ее талию, чтобы поддержать. Она сонно погладила его.

— Красивый хвост.

Она могла бы поклясться, что слышала его стон, но ей было слишком тепло, уютно и сонно, чтобы беспокоиться об этом. Глаза закрылись, Мэрайя прижалась ближе, и впервые с тех пор, как поднялась на борт инопланетного корабля, она почувствовала себя в полной безопасности.

Следующее, что помнила Мэрайя, — это то, что проснулась одна на большой кровати. Матрас был мягким, а простыни пахли чистотой и пряностями, когда она прижалась к ним. Боже, это был ужасный сон. Пробраться на борт инопланетного корабля? Она даже представить себе не могла, как это сделать, хотя, если бы это дало шанс найти сестру, она бы не сомневалась. Мысль о сестре и маленьком Чарли вызвала знакомую волну грусти, и Мэрайя больше не могла спокойно лежать в своей постели. Глубоко вздохнув, она села и замерла.

Это была не ее спальня; это даже не один из недорогих гостиничных номеров, в которых она проводила так много времени в дороге. Изогнутые стены из белого металла окружали кровать, образуя уютную каюту. Справа от нее находился письменный стол и что-то похожее на огромное кресло, а слева… Слева было огромное окно, и через него она видела только звезды.

Воспоминания нахлынули снова: парк, космический корабль, Кварет, а затем Кестов.

Как она здесь оказалась? И почему на ней была только половина ведекианской формы? Безразмерный верх доходил до середины бедер, но Мэрайя все равно чувствовала себя неловко. А где Кестов?

Поспешно встав с кровати, Мэрайя стала искать свои пропавшие брюки. В чистой комнате не было ничего лишнего, но удалось обнаружить две потайные двери. За одной из них оказался небольшой шкаф, но брюк в нем не нашлось. За следующей дверью оказалась безупречная белая ванная комната, включающая — о радость из радостей! — настоящий туалет и душ. Хотя Мэрайя не знала, как долго останется одна, после недели мытья губкой душ был слишком заманчив, чтобы устоять.

Через несколько минут она разобралась с управлением и стояла обнаженная под струями горячей воды. Было ли когда-нибудь что-нибудь лучше? У нее промелькнуло воспоминание о том, как Кестов нес ее на корабль, прижимая к большой и теплой груди. Это оказалось удивительно приятно. На самом деле у Мэрайи появилось смутное, тревожное воспоминание о том, что она могла начать целовать его шею. Даже далекое воспоминание заставило ее соски напрячься, а когда она провела губкой между ног, скользкое тепло было вызвано не только водой.

Мэрайя не могла припомнить, чтобы когда-либо прежде испытывала такое мгновенное влечение к кому-либо. Несмотря на то, что вела кочевую жизнь артистки, у нее всегда имелся прочный фундамент, который обеспечивала ее сестра, чтобы поддерживать ее беззаботный образ хиппи. За эти годы у Мэрайи было несколько случайных связей — обычно с коллегами-музыкантами, но в целом она спала одна во всех этих пустых гостиничных номерах. И все же сейчас Мэрайя здесь, тело горело от желания к пришельцу, которого встретила всего несколько часов назад. Возможно, все дело в том, что прошло много времени, может, ей просто нужно снять напряжение…

Мэрайя стала медленнее ласкать себя губкой, дразня быстро твердеющую жемчужину клитора, в то время как другой рукой поглаживала твердые соски. Ммм, это было приятно, но ей нужно больше. В памяти всплыл образ инопланетянина, и она представила, как он подходит к ней сзади, обхватывает груди большими сильными руками, а затем опускает одну между ног, кружа по ее пульсирующему клитору, пока она не взорвется в экстазе.

— Кестов! — закричала она, содрогаясь в короткой, жесткой кульминации.

Дверь распахнулась.

Глава 8

Кестов распахнул дверь в санитарный узел, когда Мэрайя выкрикнула его имя, готовый защитить ее от любой угрозы. Вместо этого он замер при виде женщины, обнаженной в душе, ее бледная кожа розовела, пока одна рука пощипывала набухший красный пик, а другая погружалась между мягко изогнутых бедер.