Возвращайся, сделав круг. Книга 1 - Ирина Тигиева

Тигиева Ирина

Унесённая демоном 1

Возвращайся, сделав круг

Глава 1

— Значит, так японцы представляют себе преисподнюю?

Мой вопрос предназначался Цумуги Асато — миловидной девушке с короткими, выкрашенными в ярко-рыжий цвет волосами. Когда мы только познакомились, у обеих волосы доходили до талии, и даже цвет был похож — тёмно-каштановый. Но она с тех пор поменяла причёску раз шесть и каждый раз кардинально. Различив в моём голосе насмешку, Цумуги слегка нахмурила брови.

— Читай внимательнее, — она кивнула на табличку под картиной, настолько пёстрой, что рябило в глазах. — «Вселенная», а не «Преисподняя». Или для тебя это одно и то же?

— Если судить по этой «иллюстрации», разницы и правда никакой.

— Прояви немного уважения к гению! Это же Амано Ёситака, а не какой-нибудь… — Цумуги запнулась, — другой художник.

Я склонила голову набок, пытаясь рассмотреть в картине признак гениальности. Очень яркие цвета, отточенная до совершенства техника, фанатичное внимание к деталям, удивительная фантазия, собравшая на одном полотне самых невообразимых существ, но всё вместе…

— Всё-таки это — ад! Вон смотри — чем не один из Всадников Апокалипсиса? А это существо, похожее на жабу, или вон те зубастые призраки. Девица с жутким лицом — просто Дракула в юбке!

— Это всё — ёкай, — терпеливо пояснила Цумуги. — Причём здесь преисподняя?

— Ёкай в смысле демоны?

— В смысле сверхъестественные существа. В древности верили, что они населяют небо, землю и воду.

— Совсем, как бесы в христианстве.

— Не совсем. Ёкай не обязательно злые. Это лишь общее название существ нечеловеческого происхождения. К ним относятся и монстры-обакэ, и призраки-юрэй, и óни — демоны-людоеды, и цуру, которые…

— Всё, прекращай! — взмолилась я. — И хватит уже таращиться на этот шедевральный кошмар. Идём дальше!

Цумуги закатила глаза, но передвинулась к следующему творению того же Амано Ёситаки. Это было изображение совершенно нелепого гибрида человека и ягуара — голова зверя, мускулистые покрытые шерстью, а в остальном — человеческие руки и ноги, и в довершение всего почему-то полосатый плащ.

— Ещё один продукт гения, — вздохнула я.

Идея пойти на выставку с многообещающим названием «Аниме: искусство или поп-культура?» принадлежала Цумуги. И в самом деле чем ещё заняться в Токио двум студенткам дизайнерского факультета Голдсмитса[1]?

Мы с Цумуги познакомились на одном из мероприятий, организованных для студентов-первокурсников сердобольными активистами университета. Потом случайно сели рядом во время одной из вводных лекций. А когда выяснилось, что ещё и живём на одном этаже в студенческом кампусе, наша дружба предстала чем-то предопределённым. Первые месяцы на новом месте всегда самые трудные, а в Англии мы обе были иностранками. Поначалу, нас сильно сблизило именно это, а позднее… совместная победа в конкурсе «Сотвори шедевр из ничего» — мы создали целое панно из спичек, зубочисток, иголок и скрепок — несколько поездок по окрестностям Лондона, пара разгульных вечеринок, после которых без помощи друг друга мы бы просто не добрались до кампуса, — и вот мы стали закадычными подругами. Настолько закадычными, что после окончания учебного года Цумуги пригласила меня погостить у родных. Семья её жила в Канадзаве — главном городе префектуры Исикава. Но до знакомства с родственниками Цумуги хотела познакомить меня с Японией. И начала с Токио. Прежде чем «перевестись» в Англию, она год отучилась в токийской академии дизайна и успела завести немало друзей. Посещение выставки было лишь разминкой, ведь «как-никак мы — будущие дизайнеры и не должны забывать о приобщении к прекрасному». Но на этот вечер было запланированно «настоящее» знакомство с Токио — при самом активном посредничестве ночных клубов. Цумуги уже бросила клич среди своих приятелей и подруг, и они откликнулись — с готовностью и нетерпением.

— Им очень интересно на тебя посмотреть, поэтому будут все, — сообщила она мне, блестя глазами. — Это так здорово! Для начала пойдём в «Womb»[2], а там…

— Куда?..

— «Womb» — лучший ночной клуб, вот увидишь. Я бы предпочла «Ageha», он ещё круче, но тебя туда не пустят.

— Это почему?

— Из-за возраста. Алкоголь и сигареты у нас продают только с двадцати. А тебе ещё нет девятнадцати.

— А в «женском органе» на это плюют что-ли?

— Ну… в общем, да. Там не так тщательно проверяют документы, и с ними можно договориться. Я сама попала туда, когда мне было восемнадцать, так что… И потом, ты — иностранка, они ни за что не определят твой возраст по внешнему виду.

Цумуги двадцать уже исполнилось — совсем недавно, но, судя по её рассказам, «Ageha» с драконовским отбором допускаемых к развлечению лиц, был единственным ночным клубом, который она не посетила за год учёбы в Токио.

Вообще, в столице Страны Восходящего Солнца мы собирались задержаться на три дня. Потом на поезде отправиться в Нагою, из Нагои — в Осаку, из Осаки — в Киото, а уже из Киото — в Канадзаву, где бы остались на неделю. Прибыв в Токио прошлым вечером, мы расположились в «Кими», выбранном Цумуги «специально для меня». О том, что «Кими» на самом деле — рёкан[3], я узнала лишь, оказавшись перед крохотной дверью совершенно невзрачного на вид здания. Гостиница находилась в каких-то пяти минутах ходьбы от Икебукуро — второй по величине железнодорожной станции мегаполиса. Но улица была тихой и безлюдной, точно по ней недавно прошёлся гигантский робот «Евангелион», управляемый Синдзи Икари[4]. А когда нас заставили снять обувь и провели по холодному полу в комнату, где, вместо кроватей, ждали два узких матраса-футона[5], я уже едва сдерживала эмоции. Нельзя сказать, что культура и традиции Японии меня не интересовали — даже наоборот. Подружившись с Цумуги, я начала учить японский, причём с таким фанатизмом, что теперь могла довольно сносно на нём изъясняться. Но одно дело читать о футонах, и совсем другое оказаться перед этим самым футоном босиком на полу. Тем более в Токио — столице комфорта и зашкаливающего потребительства.

— Нравится?

Лицо Цумуги так и светилось от удовольствия — она нисколько не сомневалась, что подобное культурное «погружение» приведёт меня в восторг. Не желая её расстраивать, я лучисто улыбнулась.

— По крайней мере, монстров под кроватью можно не опасаться.

— Конечно, нет! — довольно отозвалась она. — Наши монстры приходят не из-под кровати, а с потолка!

Я поёжилась, переминаясь с ноги на ногу. Циновки-татами[6] нисколько не спасали от холода, а шлёпки перед входом в ванную комнату — общую для всех — предназначались только для ванной