Будешь моей мамой? - Оливия Лейк Страница 8

— Мама, — я забрала сына из сада и уже подходила к дому, — смотри, какая тачка! — ткнул пальцем в огромную черную машину. Раньше здесь таких не было.

Я прибавила шагу интуитивно. Противные мурашки похолодили спину. Предчувствие?

— Саша? — услышала знакомый баритон и ускорилась практически до бега. — Саша! — это уже властно и нетерпеливо.

— Мам, тебя зовут, — Тима пытался обернуться, но я буквально затащила его в подъезд, резко потянув дверь на себя. Сафаров. Это уже не рыбалка, а какая-то охота человеком на человека получается? Что ему нужно?! Реально хочет, чтобы я няней в его доме была?! С ума сошел в своей Америке!

Спокойней стало, только когда в квартире оказались, и то всего на минуту. Потом к нам постучали.

— Мам, не волнуйся, — сын упрямо вздернул подбородок. Ох, кого-то он мне этим напомнил! — Я устрою ловушку!

Ой не-е-ет!

Глава 3

Адам

Не верю! Неужели это Саша? Моя хрупкая нежная Саша? Мой Олененок с большими влажными глазами и облаком пшеничных волос? Сегодня эта роскошь была собрана в небрежную толстую косу, но Саша не срезала и не состригла локоны, не поддалась модным тенденциям, осталась все той же русской красавицей. Моей красавицей. Нет… Не моей, давно не моей.

— Адам! — Регина схватила меня за руку, не дала броситься за беглянкой. А я хотел догнать, просто удостовериться, что мне не почудилось. — Что происходит?

Я обернулся, не мог даже взгляд сфокусировать, мыслями в прошлое вернулся. Саша ведь уехала. Я узнавал! В Нью-Йорке задержаться пришлось, но по возвращении у знакомых из нашей больницы осторожно интересовался Лисицыной: вскользь услышал, что вернулась в Ярославль.

Тогда даже облегчение испытал: далеко, не достану. У меня жена больна и маленькая дочь на руках — нельзя было Олененка впутывать в свою семью. Да, малодушно хотелось все бросить и быть счастливым с прекрасной девушкой, но я не смог бы этого сделать. Оставить родного ребенка — никогда. Меня не так воспитывали. Дети — это наше все.

Но если узнал бы, что она рядом, в Москве… Не устоял бы, прошелся бы своими грязными сапогами по ее жизни. Семь лет прошло, а эта хрупкая девушка отзывалась где-то в глубине моего очерствевшего сердца. я врач, и у меня были потери: мое личное маленькое кладбище, и похоронены там не только чужие люди.

— Откуда она здесь? — требовательно спросил Регину.

— Кто? — она словно бы искренне не понимала. Да, ясно все. Я редко проявлял эмоции ярко, и Регина все верно считала. Встреча с Олененком меня поразила. Приревновала, видимо. Странно. Я ничего и никому больше не обещал. Дорого эти обещания обходились мне.

— Регина, эта девушка. Почему она была здесь? Пациентка? Знакомая? Кто? — сам поразился, насколько мне важно было знать. Я буквально требовал ответа, нетерпеливо постукивая носком туфли. Зачем? Так бы я знал! Надо!

— Это соискательница на должность няни, — нехотя призналась. — Вы знакомы?

— Няни? — изумленно проговорил. Саша будет жить в моем доме и заботиться о Сабине? Воздух с треском вырвался из легких.

— У меня сегодня еще три собеседования, — начала Регина, — а эта явно тебе не подходит, — сверлила желтыми глазами, ожидая ответа.

— Отменяй все, — стремительно направился к выходу. Я нашел свою идеальную няню. Да будет так. Судьба, значит.

— Адам! — услышал в спину, но не остановился. Сейчас есть два важных вопроса, которые можно если не решить окончательно, то объединить и посмотреть, что из этого получится.

Сегодня у меня не было операций, только административная работа и пара сложных случаев, которые нужно обдумать и поделиться соображениями с коллегами. Практически свободен, как тот самый Добби!

— Меня нет, — велел секретарю не беспокоить, громко захлопывая дверь в кабинет. Первым делом нужно найти Сашу, дальше уж подберу слова. Как-нибудь с горем пополам. — Салам алейкум, брат! — набрал Хана из силовых структур.

— Алейкум ассалам, Адам, чем могу? — радушно приветствовал он.

— Хан, братишка, человека нужно найти.

— Денег должен? Ноги вырвать? — я закатил глаза. Шуточки за двести по-дагестански.

— Женщину, — коротко ответил.

— Так и говори сразу: человека с грудью!

— Хан, я серьезно. Возьми яйца в руки, сожми и полегчает. Не будет бить в голову, ударит в ладошку.

Хан ржал еще минуты две, но отпустило: понял, что мне реально не до шуток.

— Записываю.

— Александра Яковлевна Лисицына, тридцать лет, родилась в Ярославле, — назвал еще несколько общеизвестных фактов.

— Через час позвоню.

К вечеру у меня были номер телефона, адрес рабочий и домашний. Саша жила в Подольске. Пришлось отменить все дела и рвануть в область до вечерних пробок. Перехвачу ее возле подъезда: пока смутно представлял, как прощения буду просить, да еще и работу предлагать. Она ведь откликнулась на вакансию, значит, ей это нужно. Вот только сомневаюсь, что Саша захочет иметь дело со мной. Годы стремительно пролетели, многое изменилось, а что с ее обидой стало? Мой Олененок видеть меня не хотела, на звонки не отвечала, на работу не выходила. Заболела — так сказали тогда в сестринской. Отрезала меня от себя так же резко, как и я, когда пришлось признаваться, что женюсь. Меня самого тогда так накрыло: только выть, кататься по полу и сыпать проклятия на свою же голову оставалось. Утром полегчало. Да, я хотел объяснить Олененку ситуацию и дать мне год! Год — это не так много! Но она выдрала меня с корнем из своей жизни. Нежная, но гордая девочка. Я мечтал, чтобы она была со мной, но восхищался, что остались на свете женщины, которые свою честь и достоинство ставили выше мужской прихоти. Саша лучше меня, и я это признавал. Я дал ей жить без своего назойливого внимания. Я искренне желал ей счастья.

Я усмехнулся, барабаня пальцами по рулю. Судьба коварна, и я снова под окнами своего Олененка, только это совсем другой дом, другой я, другая она.

Что мне сделать, чтобы Саша согласилась помочь? Она всегда нежной и доброй была, людям готова помогать, обо мне заботилась искренне. Но как эти семь лет изменили ее? Замужем, наверное. Может, и дети есть. Да, вакансия и требования не для семейных, но раз Саша пришла на собеседование…

Я выдохнул, откинулся на сиденье и сканировал местность. В мыслях то и дело всплывали образы из прошлого, а я их с интересом накладывал на «новую» Сашу. Длинные пшеничные волосы, тонкий стан, розовые губы