Алчный - Рианна Бервелл Страница 7

может произойти сегодня вечером, всех способов, которыми я хочу что бы Джекс трахнул меня, и затем я снова чувствую себя возбужденной, поглощенной необходимостью наконец получить то, чего я так жаждала. Которого я так жаждала. Я убираю свой дом сверху донизу, отчаянно желая, чтобы беспокойство ушло, но этого не происходит. Это просто крутится у меня внутри весь день, занимая слишком много моего внимания.

У меня было много первых свиданий и обычно я немного нервничаю, но это другое. Мне кажется, что это просто нервы. Я продолжаю гадать, что могло пойти не так сегодня вечером. Может быть, это потому, что я думала об этом больше недели. Я пыталась набраться смелости, чтобы действительно перекрыть свою татуировку и показать себя тому, кого я нахожу привлекательным, в течение нескольких месяцев — показать себя ради шанса быть с Джаксом.

Стук в мою дверь заставляет мое сердце подпрыгнуть и мои глаза расширяются, когда я смотрю на дверь, мой мозг не сразу работает. Я тут же пытаюсь понять, который час. Не могу поверить, что потеряла счет времени. Когда я в последний раз смотрела на часы? Это было прямо перед тем, как я начала вытирать пыль с холодильника? Черт. Последние полчаса я сижу на своем столе и протираю шкафы. Пока мои мысли были сосредоточены на Джаксе, я настаивала на том, чтобы каждый дюйм моей квартиры был безупречно чистым. Почему? Я не уверена. Казалось, единственное, что могло бы успокоить мое беспокойство — это занять руки, и глубокая уборка дома казалась самым простым способом сделать это, но теперь я взяла и трахнула себя.

Я быстро спрыгиваю со стойки, оглядывая свой наряд. Халат для отдыха, который я надела перед тем, как начать уборку, наряд, который я пообещала себе снять до его прихода, смотрит на меня в ответ, насмехаясь надо мной. Мягкая футболка, которую носили больше раз, чем я хотела бы признать, полная дырок и мелких пятен, и спортивные штаны, которые свободно болтаются на бедрах, на три размера больше чем нужно, смеются надо мной, заставляя страх наполнить мой желудок. Я отчаянно хочу измениться, но он уже здесь, и у меня нет гребаного времени.

Я бросаю свои чистящие средства в шкаф в прихожей, в нескольких футах от двери, в кои-то веки радуясь, что моя квартира невероятно мала. Я стряхиваю пыль с рубашки, заставляя себя взять себя в руки, притворяясь, что прямо сейчас я не раб своих нервов.

Я распахиваю дверь, и мои глаза мгновенно натыкаются на грудь. Я видела ее много раз, я даже видела ее ранее сегодня, но никогда не испытывала ничего подобного. Мой желудок трепещет от желания, и я провожу взглядом по его телу, впитывая каждую частичку. Мои глаза встречаются с его, в них есть что-то знакомое, но в то же время совершенно новое.

— Привет, — выдыхаю я, немного запыхавшись. Я пока не знаю, что сказать или как ему ответить. Новизна всего этого выводит меня из равновесия. Не знаю почему, но с тех пор как я его знаю, я видела его готовым оторвать голову Грегу больше раз, чем я могла сосчитать. Я подумала, что это покажется знакомым. Я полагала, что он будет трахаться так же, как дерется, с доминированием и настроем, никогда не позволяя другому человеку вставить ни слова. Но когда он стоит передо мной, занимая весь гребаный дверной косяк, я понимаю, что это та его сторона, которую я никогда раньше не видела.

— Эй, — бормочет он, задерживая взгляд на моем теле. Он принимает меня, выглядя голодным, отчаявшимся. Что ж это то, чего я не ожидала. Я думала, что он ворвется и заставит меня умолять о его члене в течение нескольких секунд. Но когда он стоит передо мной, он выглядит так словно это он готов умолять.

Он выглядит таким чертовски нуждающимся, так чертовски отчаянно желающим заполучить меня в свои руки. Его взгляд скользит по моему телу, затем возвращается обратно, ведя себя так, словно на мне надето что-то сексуальное, а не наряд который я надеваю только когда убираюсь в доме. Он выглядит так, словно не может насытиться мной, как будто ему было бы физически больно отвести от меня взгляд.

Я тоже не тороплюсь разглядывать его, впитывая в себя его тело, жаждая хотя бы его вкуса, мое тело готово наконец получить то, чего я так чертовски долго хотела.

Он одет в то же что и в салоне, темные джинсы и черную рубашку, рубашка облегает грудь, обнажая руки, судя по его размеру, он много времени проводил в спортзале. Я стараюсь не думать обо всех тех способах, которыми я хочу сорвать с него одежду, о том, как сильно мое тело хочет его, как отчаянно я нуждаюсь в нем теперь, когда мы действительно здесь, но это трудно, когда он смотрит на меня так, словно хочет что-то съесть.

— Хочешь зайти? — говорю я, мой голос звучит слабо, мои щеки пылают, когда я пытаюсь притвориться, что все отвратительные мысли в мире не проносятся у меня в голове. Я пытаюсь отогнать свое беспокойство, отчаянно пытаясь стать тем же уверенным человеком, каким была всего несколько часов назад, достаточно уверенной, чтобы предложить мужчине выкинуть воспоминания о моем бывшем из моей хорошенькой головушки. Но это не работает. Моя шарада с уверенностью иссякает, когда я замечаю, что он смотрит на меня так, словно наконец видит в первый раз.

Я отодвигаюсь от двери, давая ему возможность войти в мою маленькую квартирку, сразу замечая, какой он большой. Он выше, намного выше меня. Разницы достаточно, чтобы он возвышался надо мной, заставляя меня вытягивать шею, пока я смотрю на него. Он оглядывается, впервые осматривая комнату: моя кухня, гостиная и столовая находятся на расстоянии нескольких футов друг от друга, единственный реальный признак того, что это разные комнаты — это мебель, которую я расставила между ними, пытаясь создать импровизированные стены.

— Хочешь что-нибудь выпить? Что-нибудь поесть? — автоматически спрашиваю я, мой мозг работает с удвоенной нагрузкой. Надеюсь я не выгляжу чертовски глупо, но не уверена, как себя вести, не уверена будем ли мы вести светскую беседу перед тем, как он меня трахнет, или он хочет просто сразу перейти к делу. Я знаю что мое тело готово. Я отчаянно хочу почувствовать, как наши губы впервые соприкасаются, почувствовать его руки на себе, и жажду чтобы он забрал все воспоминания о Греге и стер их, пока я не окажусь