Хочу в тебя... инвестировать - Саша Девятова Страница 6

– Варя Евгеньевна?

– Варвара Евгеньевна, - поправляю, стараясь не выдавать своего раздражения. – Вы что-то хотели, Влад Сергеевич?

– Да, хотел извиниться за сегодняшний скомканный в конце разговор и напомнить, что моё предложение в силе. Можем обсудить нюансы. Как на это смотришь, Варечка?

Никак я на это не смотрю, хочется ответить ему в трубку грубо, но с другой стороны, он просто предлагает то, чем занимается. С чего мне учить его, как распоряжаться своими деньгами. Кофейня – это наше детище, вложим в неё кредит, а потом разберёмся.

– Благодарю за беспокойство, но не нужно, - достаточно вежливо и холодно отвечаю я.

– Уверена? Я бы на твоём месте не был бы так самонадеян. Я много стартапов повидал, ваш не самый лучший, поверь опыту, - он говорит спокойно, не воспринимая мой отказ, как что-то серьезное.

– Я очень рада за вас, но у нас так. До свидания, - прощаюсь я в трубку, а Влад Сергеевич задаёт вопрос совсем не в тему.

– Варь, а кто такой Ник?

– Это мой парень, - с вызовом отвечаю я, чтобы этот индюк не подумал, что я одна.

– Парень, который отправляет свою девушку просить денег на открытие бизнеса? Всё с тобой понятно, Варечка. Ладно, я жду согласия только до завтрашнего вечера. Если не позвонишь в этот срок, предложение будет недействительным. Подумай и взвесь всё хорошенько. Пока.

Вот уж действительно напыщенный индюк, ждёт он, я сразу отказалась, мог бы и не звонить. Злюсь на этого мужчину, а его слова про Никиту медленно разъедают мне мозг.

Я согласна, брать общенакопленные с карты не сообщив ничего мне - это гадкий поступок. Но может Ник действительно планировал вскоре всё вернуть. А за деньгами он меня не посылал, наоборот всячески уговаривал не идти. Вспоминаю угрозу разрывом отношений и на подсознание пульсирует, что это чистая манипуляция, а не забота.

Знаю всё об этом, но отмахиваюсь. Не хочется сейчас ещё из-за этого настроение портить. Разберёмся по ходу пьесы.

Досматриваю фильм и набираю номер Ника, что-то он уже сильно задерживается. В трубке длинные гудки, Никита отвечает только с третьего раза.

– Варюш, как хорошо, что ты позвонила. У меня проблемы. Я тут случайно правила нарушил, а нала нет, ты же поможешь мне?

Зависаю, не сразу врубаясь в то о чем он говорит.

– Варь, мне всего двадцать косарей надо, я тебе всё отдам, не сомневайся, срочно надо, прямо сейчас.

– А почему нельзя оплатить штраф по квитанции? - задаю я резонный, как мне кажется вопрос.

– Если будет протокол, то я под лишение прав попадаю, понимаешь ты, или нет? Мне нельзя без прав. Я не могу без машины. Не тупи, перечисли мне на карту, зарплату получу и тебе верну. Мы же не чужие люди. Чего ты со мной, как с неродным?

Внутри меня неистово борятся два прямо противоположных голоса: один говорит о том, что нужно помочь, второй сомневается и начинает подозревать недоброе.

– Варя, давай быстрее, я жду!

После этого прямого указания у меня словно пелена на глазах, делаю перевод, ловлю короткие слова благодарности в динамик, а за ними короткие гудки.

Даже не спросила во сколько он дома будет. Такое чувство противное внутри. Эхом в голове слова дяди Милы, осуждающего Никиту. Позднее осознание того, что снова сделала неправильно. Зачем побежала выручать? Пусть бы без прав на автобусе поездил, раз правила нарушает. Но все эти осознания приходят с опозданием. Деньги я уже перевела. Мда… Дура, что скажешь.

Смотрю на кредитный счёт карты, я не планировала его так разматывать. Надеюсь, что зарплата Никиты реально перекроет растраты.

глава 7

Утром просыпаюсь в постели одна. Никита так и не приехал. Беру в руки телефон — ни одного пропущенного, он мне даже не позвонил. А вдруг что-то случилось?

Набираю его номер, внутри всё сжимается от беспокойства, слушаю длинные гудки, набираю снова и снова, наконец заспанный голос моего парня грубо рявкает:

– Видишь, не беру, чего названиваешь?

– Ты где? — просевшим от волнения голосом спрашиваю я. - Почему домой не приехал?

– На работе уже, — отвечает он всё так же грубо.

– В семь утра?

– А ты думала как? Это ты до обеда на кровати валяешься, а я впахиваю уже. Всё, пока, встретимся вечером.

– Ник, подожди, я хотела спросить…, — кричу в трубку, но слышу на заднем фоне женский смешок.

Звонок тут же отрубается, а я точно знаю, что мне это не послышалось. Мне не могло это послышаться, я точно отличу женский голос от мужского.

Звоню снова, но он уже не берёт трубку. Тогда набираю номер их офиса, если он там, то точно возьмёт трубку, но отвечает мне охрана и сообщает, что рабочий день ещё не начался и работников на месте нет.

Жгучий ком обиды распирает в горле, он не на работе, он мне врёт, на заднем фоне женский голос. Все эти факты встают в идеальную цепочку. Никакого нарушения ПДД не было, он решил отдохнуть от меня, а я ему этот отдых ещё и оплатила. Вот дура…

Хочется плакать оттого, что оказалась такой наивной. Слёзы жгут глаза, сжимаю край одеяла побелевшими от напряжения пальцами и буквально заставляю себя отставить жалость. Я не буду жалеть себя. Я не буду ждать его объяснений. По-моему, всё предельно понятно, во всяком случае мне. Никакие его уговоры и обещания уже точно не помогут. Вожу бессмысленным взглядом по съёмной квартире и думаю, как лучше поступить.

Мы снимаем эту студию вдвоём, оставаться здесь жить после такого предательства не хочется. Куда съезжать, не имея за душой ни гроша и свеженький кредит, я не знаю, но пространство просто душит, не давая спокойно дышать.

Собираю вещи. У меня их не так-то и много, всё вмещается в один чемодан и спортивную сумку. Пусть сам разбирается с арендодателем, я съезжаю, видеть его больше не хочу. Выкручусь как-нибудь. Сейчас успокоюсь и придумаю выход.

Одеваюсь, пробегаю глазами по ящикам и полкам съёмного жилья, вроде ничего не забыла. Запираю дверь на ключ и бросаю его в почтовый ящик. Всё, обратной дороги нет. Решилась.

Ноги автоматом ведут меня по привычному маршруту, думая о жестоком предательстве Никиты, я не замечаю, как дохожу до нашей с Милкой кофейни. Пока здесь побуду, ничего страшного, успокоюсь,