Малышка для большого босса. Любовь не продаётся - Виктория Вишневская Страница 45

Касаюсь губами ушка и выпускаю горячий воздух, отчего малышка громко хохочет и прижимает голову к плечу.

– Ма! – осуждающе, но довольно выкрикивает ребёнок. Как жучок, ползает по мне, пытается спастись от щекочущего воздуха.

Крепче подхватив хрупкое и дорогое моему сердцу тельце, переворачиваюсь набок, тем самым сваливая Вареньку рядом на постель. И как защекочу!

– Стёй, стёй! – отбивается ручками, ножками и звонко хохочет. Хоть ей и нравится, всё равно она на четвереньках даёт дёру на край кровати. – Нинада!

– Ах, не надо… – вы посмотрите на неё! Мама с ней играет, а она: «Не надо»! Ишь какая! Поднимаю ладони на уровень головы, растопыривая пальцы, и изображаю коготки хищника. – Тогда я тебя съем.

Безобидно и легонько клацаю зубами.

– А-а-а-а! – притворно вопит и шустро соскакивает с кровати. И что есть мочи летит на выход. Повиснув на дверной ручке, открывает единственную преграду между мной и своей свободой – и галопом вылетает в коридор. – Помоитее! Дядя!

Дядя?

Она же так Руслана называет!

Это от меня родная дочь убежала искать помощи у отца?

– Капец, – слёзы скапливаются в уголках глаз. И я в шутку произношу: – Я её, главное, девять месяцев вынашивала. Два года пылинки с неё сдувала, а она… К какому-то малознакомому дядьке бежит!

Спрыгиваю с кровати, мельком проверяя свой внешний вид. Одетая, а на остальное плевать. Чуть растрёпанная, помятая после вчерашнего. Не могла уснуть до самого утра – постоянно боялась, что в комнату войдёт Слава. Слышала отдалённо их разговоры. В частности, как Юсупов тортик отбивал. Точно! Надо Вареньку, наконец-то, накормить им!

Быстренько бегу за дочерью. В квартире – полная тишина. Даже Лаки где-то притаился.

Думаю о нём – и, как совпадение, нахожу на полу у входных дверей. Грустный, уставший, с опущенными ушками. По опыту могу сказать… Ждёт своего хозяина. Но, завидев несущуюся впереди Варю, поднимает голову и хвост. А затем, высунув язык, срывается с места и со мной мчится за беглянкой.

Значит… босса дома нет.

Достаю телефон из кармана и сразу возвращаю его туда же, когда слышу упрямое:

– Толтик, толтик, – припеваючи, повторяет Варя, залезая на стул. По привычке сначала закидывает одну ногу, затем вторую – и кружится, пытаясь выбрать удобную позу.

– Погоди, непоседа, сейчас достану.

Я залезаю в огромный холодильник, разыскивая свою цель. Нахожу не быстро – приходится покопаться в недрах стального гиганта. Десерт стоит у самой стенки, заставленный всякими консервированными баночками и тарелками, в которых лежит оставшаяся еда из ресторана.

Хорошо припрятано «сокровище».

Веду носиком, улавливая вкусный аромат еды. Надо бы позавтракать. Я ведь вчера ничего, кроме говядины, и не поела. В желудке неприятно посасывает.

Да и Варю надо накормить перед тем, как торт давать. Сладкое утром – не лучшая еда.

Хотя… Не буду душной. Сегодня первое января – сделаем исключение.

Надо, кстати, Руслану завтрак приготовить. Хм… Сырники? Блин, надо посмотреть ролики на ютубе с рецептами каких-нибудь ресторанных блюд. А то кормлю его только домашним. А он и молчит, чтобы меня не обидеть.

Узнать бы, когда он будет дома… Позвоню потом.

Вытаскиваю торт под звуковое сопровождение:

– Та-дам!

Поворачиваюсь к дочери, демонстрируя небольшой красивый тортик. Белый, с розовыми лепестками из темперированного шоколада.

Карие детские пуговки сверкают от радости и восторга.

Булочка высовывает язычок. Всегда так делает, когда хочет попробовать и больше не может терпеть.

Поэтому опускаю лакомство на стол. Отрезаю от него кусок и ставлю перед мышкой. Она, схватив ложку, терзает торт и наворачивает его за обе щёки.

Улыбнувшись, возвращаю десерт на полочку. Оставим Руслану.

А пока делаю кофе, размышляю, что приготовить на завтрак. Или уже на обед? Когда босс будет дома?

Достаю телефон. Нужно спросить.

Блин… Я ведь могу просто приготовить и то, и то. Зачем ему звонить? Отвлекать?

Думаю об этом, но всё равно делаю по-своему. Почему-то жутко хочется ему позвонить.

Смотрю на дисплей и несколько раз моргаю, разблокировав телефон. Юсупов час назад оставил сообщение.

«Уехал».

Да вижу…

«Буду к обеду. Никуда не уезжайте».

Ну, я пока никуда и не собиралась. Во-первых, мужчину нужно отблагодарить. Убраться после праздника, навести порядок. И накормить.

Хм, кстати…

Перевожу взгляд на огромное окно, улавливая надоедливые снежинки за стеклом.

Интересно, куда Юсупову потребовалось уехать утром первого января?

Глава 40

Руслан

Костяшками пальцев барабаню по двери. Сразу вытираю их о платок, поданный водителем Мишей.

– Ну и клоповник, – читает мои мысли подчинённый. Сам не понимаю, как здесь можно жить. В подъезде дикая вонь, куча грязи, обшарпанные стены. Тоска неописуемая. И звонок даже не работает – приходится марать руки.

– Согласен.

В унисон с моими словами по лестничной площадке разлетается щелчок замка. И ворчливый женский голос по ту сторону двери:

– Первое января, кому не спится?

Мне, млять! Особенно после вчерашнего пьяного бреда друга. Который вовсе не похож на бред. Если сопоставить все факты, вспомнить поведение Весты, взвинченность Славы… И слова моей домработницы, которая умоляла не оставлять её одну… Именно после того, как в квартире появился Афанасьев.

Странное поведение можно было бы списать на её ненависть к таким, как я, но…

Я отчётливо помню тот день, когда Калинина потеряла сознание. Благодаря заплаканному лицу бедной Вари, которое до сих пор стоит перед глазами. Наверное, именно из-за болезненных картинок я всё это и делаю. Каждый раз в районе солнечного сплетения что-то скручивает, стоит вспомнить то, как малышка лила горькие слёзы, когда её мама упала.

Это ребёнок. Но, несмотря на свой возраст и несознательность, она словно всё понимает. Остро чувствует. Пропускает через себя.

И я не хочу снова видеть её в таком подавленном состоянии. Но вчера пришлось. Встретив Славу, Варя начала истошно плакать и орать. Ненормальная реакция. Напрягающая. При мне и при Мише она так себя