Принц и Ника - Чинара Страница 39

Как ты мог от Меня скрывать?

От Меня?!

У нас же не бывает секретов, мы всегда и всем делимся…

Всегда и всем!

И ты намного чувствительнее, потому я и думала раньше, может, ты болеешь к мужскому клубу… а ты сразу в истерику впадал…

Да я все про тебя знаю! И именно я должна первая про такое узнавать! Я! А ты кусок идиота! Идиота кусок! Бесишь! Еще подумаю, прощать ли тебя!

Предатель!

«…Она никогда не будет твоей…»

Она….

Чужой, которого не ждали.

Местоимение с неприятным привкусом.

Та, о ком знала Арпине?…Эта сука-сан знала, а я Никуся-няша нет!

У вас не отношения, а маразматичный клуб свингеров? Или как это все понимать?

Но чаще всего во всем моем теле описывает круги твой голос «…и что я люблю другую — тоже…».

Люблю…

Прямо-таки любишь?

Ромашками не покрылся еще?

Ты ни разу не говорил про свою любовь к Арпине… кроме недавнего нашего разговора…но тогда я сама спросила…

И, получается, ты имел в виду другую?

И, возможно, я тоже ее знаю… кто-то из общих знакомых? …

Но кто?

Кто эта мочалка?!

Ты, конечно, можешь любить кого-то там, и я буду не против… совсем не против.

Мне вовсе не от этого сейчас так паршиво… а паршиво от того, что я не знала…

Не узнала от тебя…

Дальше фотошопить кожу девушки смысла нет, можно хоть сейчас на обложку Vogue. Тянусь к телефону и проверяю телеграмм.

Эрик: Какие планы на вечер?

Желание позвонить и наорать настолько велико, что паром сочится из ушей, но вместо этого спокойно печатаю:

Ника: Вечером у меня ужин при свечах. И, скорее всего, меня всячески поимеют.

Эрик: На сегодня перенесли?

Сразу понял, о чем я. Потому что я ничего не скрываю, в отличие от некоторых!!!

Ника: Да. Сама не ожидала. Но подумала, так даже лучше. Быстрее отмучаюсь.

Эрик: Почему отмучаешься?

Эрик: Надеюсь, тебе понравится.

Ника: Издеваешься?

Эрик: Нет.

Эрик: Ты уверена, что хочешь этого?

Ника: Конечно, нет. Но папа настаивает.

Эрик: Твой папа???!!!

Ответить я не успеваю, потому что друг звонит и почти орет мне в трубку. На заднем фоне какая-то громкая музыка и ему стоит трудов докричаться:

— Не хочешь, не надо! Ника, послушай меня! — его от пятницы так колбасить начало? По воскресеньям издевается, а тут… — Я могу поговорить с твоим отцом! Это ненормально…

— Все нормально! — еще не хватало, чтобы Эрик с папой говорил. Он моему отцу никогда особо не нравился. Вот вообще нет… и семья не дворянская, и денег не так чтобы очень (сами-то мы тоже в золоте не купаемся, но это мелочи). И почему вдруг у принца волосы светлые, да и профессию выбрал друг не мужскую…

— Не волнуйся, меня на лопатки никто не уложит! Я буду только сверху. И получу максимум возможного удовольствия!

— То есть… ты все-таки этого хочешь? — тише произносит он, но расслышать удается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Какая разница сегодня или через пару дней. Да, хочу! — добавляю, чтобы он угомонился. И вспоминаю свой гнев. — И нам надо с тобой увидеться!

— Увидимся. — глухо отвечает Эрик. — Мне пора идти.

Глава 30

Опаздываю. Не критично, конечно, но родственникам моим дай только повод. У папы вообще странные пунктики — он выходит к столу при условии, что все уже собрались — барину негоже, знаете ли, ждать понаехавшую челядь. А опоздавшие кланяются и с заиканием просят пустить к столу. Придется входить с ролью «смиренное раскаяние непутевой дочери».

Перенос каторги с воскресенья на пятницу мой мозг воспринял спокойно, а вот ноги не желали покидать квартиру, придумывая новые поводы остаться в родных стенах — они что-то знали…

Поэтому я сейчас въезжала на территорию и с удивлением наблюдала, что моё место занято… Но то, кем именно оно было облюбовано, заставляло мои брови удивленно стремиться ввысь.

Что здесь делает пепелац Дарта?

Мне он ничего не сообщал, да и сильно сомневаюсь, что инопланетный навигатор страдает топографическим кретинизмом и случайно примчал темного мерина к отцовскому двору.

Стоит ступить на порог дома, как до меня долетает радостный смех из гостиной. Везде помпезно горит свет. Папа в части вовлеченности лампочек — местный Чубайс… а тут светосила Тумановых на полную включена…

Снимаю обувь, нахожу свои тапочки мохнатки, и вижу, как из дверей кухни ко мне с улыбкой ступает мама. Она в темно-синем нарядном платье. Даже волосы уложила.

— Никуся моя. Приехала. — обнимает, пытаясь прикинуться Дэвидом Копперфилдом и разыграть очередное исчезновение резинки с моих волос.

— Привет, мам. — целую ее в щеку и, как ни странно, проигрываю в борьбе с новоявленным иллюзионистом. — Сорян-сурэн, немного опоздала. Резинку прошу вернуть. И, кстати, твой муж там меня не проклинает?

— Нет, он тебя ждёт, чтобы начать ужин. Иди скорее мой руки и в гостиную, все уже приехали. Резинка твоя на время конфискована. Вечно с этой гулей на голове ходишь! — возмущается родительница, но меня цепляет в ее речи совсем другое обстоятельство.

— Меня ждёт? — удивлённо переспрашиваю. — Ты папу покусала?

— Ника.

— Или его похитили пришельцы, а ты не заметила подмену?

— Я бы заметила, — усмехается мама.

— Мам, а Даниил, что, тоже здесь?

— Да, с матерью и братом. — мама выдает довольные кульбиты бровями. — Всё, я пошла на кухню, у меня пирог в духовке.

Руки я мою медленно. Они в сговоре с ногами. Мозг живет отдельно, тело отдельно.

На пути в гостиную меня догоняет родительница уже с пирогом в руках. С персиками и яблоками. Узнаю по знакомому с детства аромату. Яблочный — традиционный