Лаура Резник - Секрет успеха Страница 19

— Где вы так прекрасно выучили английский, Селин? — спросил Чанс, нарушая неловкую паузу и изо всех сил стараясь очаровать женщину.

«Между прочим, замужнюю», — с ехидцей подумала Элли.

— О, вы действительно так считаете? — рассмеялась миссис Уилсон на столь остроумный вопрос.

Чанс что-то ответил. Элли не слышала. Она думала, что надо иметь поистине железные нервы, чтобы привезти ее в Атлантик-Сити и у нее же перед носом флиртовать с другой женщиной. Напрасно она пыталась убедить себя, что флирт — лишь исполнение светских приличий, не более. Элли повернулась к старомодному парню с плохими манерами, беспокойно озирающемуся по сторонам.

— Извините, неужели никто не побеспокоился, чтобы представить нас? — Она смерила Чанса и обоих Уилсонов недовольным взглядом, говорящим, что одинаково винит всех троих в нарушении правил приличия.

— Уолтер Дюро, мадам! — Молодой человек неуклюже протянул влажную ладонь для рукопожатия.

— Алисия Кэннон. Вы знакомый Уилсонов? Молодой филантроп?

— Что? О Боже! — Молодой человек напустил агрессивности. — Я — финансист.

— Правда? — спросила Элли, изображая крайнюю заинтересованность. — И что же вы финансируете?

— Много чего. Вы знаете.

Элли кивнула, будто и вправду знала, затем взяла его под руку и вздохнула:

— Я умираю от жажды, мистер Дьюри, но никто до сих пор не предложил мне выпить.

— Да что вы!

Однако молодой финансист тоже не помог ей утолить жажду. Едва оказавшись в поле зрения Уилсонов, он сбежал, произнеся жалкое подобие извинения. Пропустив бокал теплого невкусного шампанского, Элли затерялась в толпе. Чанс не видел ее больше часа.

— Что за манера — сбегать и оставлять меня одного? — недовольно спросил он, когда они случайно встретились.

— Одного? — Ее голос отдавал металлическим холодом. — Разве эта тигрица не составляла тебе компанию?

— Тигрица? — Он поднял глаза к потолку, будто стараясь найти там ответ, и произнес самое худшее из того что мог: — Я думаю, она прекрасная женщина. Почему ты ее невзлюбила?

— Нет! Что заставило тебя полюбить ее так сильно?! — Элли потянулась за стаканом прозрачной жидкости на подносе официанта.

— Я не говорил, что полюбил ее, я просто хотел… А что случилось?

Лицо Элли скривилось в ужасной гримасе.

— Какая гадость! Неужели они не могли налить простой содовой!

— Здесь прекрасная изысканная еда, — возразил Чанс.

— Еда? Ты где-то видел еду? — удивленно спросила она.

— Селин показала мне, где буфет. Здесь так легко потеряться! — Чанс взял Элли под руку. Было ужасно смешно наблюдать, как она недовольно морщит нос. — Доверься моему вкусу. Там нас ждут аппетитные гамбургеры.

— Но я не хочу уходить отсюда, пока… — Она обвела глазами зал.

— Я уже спрашивал Уилсонов. Он появится только завтра.

— Ты говоришь про Роланда Хьюстона?

Он кивнул, расстроенный тем, что плечи Элли вмиг поникли. В этот момент мимо них проходил араб в длинных белых одеждах, расшитых золотом, с огромной чалмой на голове. Толкнув Элли, от чего напиток пролился на ее платье, мужчина, не извинившись, продолжил свой путь.

— Эй, осторожнее! — Чанс схватил его за руку.

Араб резко обернулся и, скосив брезгливый взгляд в сторону Элли, произнес сквозь зубы:

— Уйди с дороги, женщина.

Чанс нахмурился:

— Ну-ка подождите!

— Оставь его, Чанс, — посоветовала Элли.

Мужчина удалился, сопровождаемый двумя женщинами, скрытыми под темными покрывалами. Рассмотреть лица было невозможно.

— Как они видят? — Чанс смотрел в сторону иностранцев.

— Используется специальный вид ткани, прозрачной с одной стороны.

— Ты в порядке? Может, пойдем отсюда?

— Разве ты не хочешь встретиться со своим продюсером?

— Подождет. Он собирался снова завести разговор о коже.

— О чем?

— Помнишь, я говорил тебе? Для съемок телешоу он хочет упаковать меня в кожаный костюм со множеством молний.

Это рассмешило Элли.

— Давай уйдем, — сказала она. — Вечер явно не удался. Здесь слишком тесно и душно, а скоро, я слышала, будет музыка. Тилли Рамирес.

— А, хор из восьми мальчиков, получасовое попурри и так далее? — Чанс поморщился. Едва ли во всей Америке найдется человек, который не видел бы отвратительных представлений Тилли Рамиреса. — Пошли.

Они покинули огромный зал и остановились у входа в казино Уилсона.

— Может, зайдем? — предложила Элли.

— Зачем? — недоверчиво спросил Чанс.

Она вздрогнула.

— Никогда не бывала в казино. А ты?

— Да, — признался он. Зачем было лгать?

— Там весело?

— Не слишком, Элли. — Чанс пытался оттащить ее от арки, ведущей в игральный зал.

— Ну хорошо, давай чуть-чуть поиграем, чтобы я тоже могла всем рассказывать, что была в казино. — Она отчаянно пыталась вырвать руку.

— Это стоит немалых денег, — заявил Чанс в надежде, что довод достаточно убедителен.

— Нет, Чанс, пойдем. Должен же там быть специальный стол с пятидолларовыми ставками!

— Элли…

— Я слышала, есть такая игра — блэк-джек, где казино не пользуется своими преимуществами. Ты знаешь правила?

— Да, но…

— Тогда научи меня! — Ее напор начал нервировать Чанса. Ведь он поклялся себе, что больше в жизни не подойдет к столу блэк-джека.

— Думаю, это не слишком хорошая идея.

— Но почему? — Элли расстроилась, как ребенок. — Чанс, можешь ты наконец привнести хоть немного веселья в этот ужасный вечер?

Умоляющий взгляд ее глаз, интерес, с которым она заглядывала в игровой зал, наконец, почти рыдающий голос чуть не заставили Чанса изменить принципам. Собрав последние силы, он решительно закачал головой:

— Нет, Элли. Я не пойду туда. И ты тоже. Игорный бизнес — плохая штука. Бесполезная трата денег, если проигрываешь, и не совсем честный заработок, если выигрываешь. Пойдем наверх. Тем более твое платье испачкано.

— Подожди! — запротестовала она. — Я вообще не нуждаюсь в том, чтобы мне читали мораль. И в твоей опеке, Чанс.

Он услышал металл в ее голосе и понял, что заслужил его.

— Знаешь, мой дед никогда не играл в азартные игры. И отец тоже… — Чанс попытался прибегнуть к другому методу.

— Мы можем наконец оставить в покое твое семейство? Даже не пытайся отговорить меня, понял?

Он прислонился к стене у лифта и ослабил галстук, который, словно удавка, мешал говорить и дышать.

— Извини, Элли, но я ухожу. Это такая вещь, от которой, — Чанс вздохнул, — я стараюсь держаться подальше.