Злой Морозов для Алёнушки - Аня Леонтьева Страница 17

Выдохнул, наказав пацанам, и Фёдору сумки в дом тащить и пошёл трахать разборки, ещё не зная, что баб в моём доме прибавилось.

- Вы хоть понимаете, что могло произойти?

Алёнушка шмыгнула носом.

Анька закатила глаза.

Но обе молчали, даже не пытаясь оправдываться.

- Куда ты попёрлась? – навис над этой пигалицей, нацепившей чёрт-те что. – Я же сказал сидеть и не отсвечивать.

- Да я…- начала Алёнушка, злобно зыркнув на Аньку.

- А ты чего вернулась? – напустился на любовницу.

- Да если бы не я, эту идиотку уже бы медведь доедал, - зафырчала Анька, выпячивая свою грудь.

- Если бы не ты, Аня, то медведь бы во двор не зашёл. Калитку ты не закрыла?!

- Ой, ну давай во всём меня обвиним, конечно, - насупилась она в ответ, сложив руки на груди.

- Обе хороши, - выдохнул я, всё ещё негодуя, но меня уже отпускало.

Вся та ужасная морось, что пронеслась минутами ранее, когда я думал, что не увижу больше никогда Алёнушку, отступала.

- Где ты это тряпьё нашла-то? - устало потёр переносицу, желая, чтобы этот день уже закончился.

- В кладовой, - снова шмыгнула носом Алёнушка, жалобно поглядывая на брата, который держался молодцом и не вмешивался, прочувствовав всю серьёзность ситуации, и горячее приветствие с сестрой, которую, оказывается, потерял, отложил на потом.

- Какого хрена ты там делала?

- Ёлку украсить хотела.

Я посмотрел на ёлку, прислонённую к стене возле камина, на которой красовалась одинокая мочалка из спутанного дождика, а рядом, и вправду стоял контейнер с игрушками, и новогодними приблудами. Сто лет его не доставал. А эта, гляди, нашла.

- Отлично получилось, - не удерживаюсь от издёвки.

- Да если б не эта… - Алёнушка стянула с головы уродскую шапку. Растрёпанные волосы тут же обрамили её несчастное личико, светлым ореолом.

Она снова глянула на Аньку.

- Вот мне интересно, - перебил её, заводясь по новой, снова чувствуя это двоякое, когда хочется и прибить, и зацеловать.

И ведь только к ней такой диссонанс у меня с чувствами.

- Ты вот куда пошла бы?

- Да отсюда подальше! – выкрикнула Алёнушка и бросилась из гостиной в коридор, в известном ей направлении. Либо в кладовку, либо ко мне в спальню, хорошо, что опять не на выход.

Правда, не рассчитала малёха. Одежда-то здоровая, и валенки на размеров пять, больше. Поскользнулась на повороте, загремела.

Анька прыснула, вертя головой, с таким бесячим выражением на лице, что до зубного скрежета, захотелось ей чего-нибудь обидное сказать. Еле сдержался.

Но и к Алёнушке не пошёл, опасаясь как бы не утащить её, в дальний угол для профилактической порки, а там и больше, отпустить уже все свои чувства на волю.

Глупо это всё, конечно, поэтому и стою как вкопанный.

Тем более Алёнушка уже поднялась и поковыляла дальше. Да и Фёдор, подхватил её сумку, что мы прихватили из её машины, и поспешил к сестре.

- Ты чё припёрлась? - потащил Аньку в сторону, чтобы пацаны мои уши не грели. - Я же тебя и в хвост, и в гриву? Или передумала?

Анька сперва с возмущением посмотрела на меня, потом жеманно улыбнулась.

- Ой, передумала, Емеля, - полезла обниматься, но я быстро это пресёк.

- Ну, так и я передумал, - отстранился от неё.

- Это из-за пигалицы это? - зашипела рассерженно, сверкая глазами.

Странно, что раньше, она мне вполне красивой бабой казалась. Может, даже в чём-то Катьку напоминала. Тоже темноволосая, характер, огонь. А уж что в постели вытворяла, так и вовсе Мисс Мира.

Но вот сейчас смотрю на лицо её, размалёванное, и почему-то вижу перед собой вульгарную бабу.

И ведь права она, сбила мне все ориентиры Алёнушка. Запал я на пигалицу эту бедовую. За пару неполных суток втрескался по уши. А она, между прочим, к парню ехала, и не должны были мы, никогда встретится в этом мире. Если бы не буран этот. Если бы не заглохшая машина. Если бы…

- Слушай Аньк, мы же в любви друг другу не клялись, - напомнил без обиняков, наблюдая, как она вся скисла.

- Я тебе сразу условия озвучил, а ты согласилась, что без обязательств у нас, а сейчас, по-моему, на что-то надеешься.

Она злобно глянула на меня из-под ресниц накрашенных, скривила рот в некрасивой усмешке.

- Да всё у нас отлично было, Емеля, пока ты потаскушку малолетнюю в дом не привёл.

- А мы сейчас не о ней, дорогая, - не ведусь на эти провокации, придерживая её, когда она собралась меня обойти, демонстрируя, что за ней останется последнее слово. – Сейчас собираешься и трусцой валишь до дома. И оглядывайся почаще, в округе шатун бродит.

- Да видела я, - дёргает свою руку. – Зря только эту лохудру спасала. Пусть бы её медведь разодрал.

- Дура, ты, Анька!

- А ты, Емельян, умный прямо. Как сыч живёшь. Всё по Катьке своей сохнешь. Я теперь понимаю, почему она тебя бросила! От тебя же отзывчивости днём с огнём не дождёшься.

Смолчал, придерживая все обидные слова, что рвались в ответ. Она всё же женщина, ещё и обиженная.

Спокойно наблюдал, как она оделась и пошла на выход.

- Так, Гриня, Никитос, - позвал я сыновей. – Ёлку нарядить, на стол накидать провизии. Я быстро округу проверю и вернусь. Будем Новый год встречать.

Пацаны у меня понятливые, тем более радостные, что дома, а не у тётки, закивали.

Глянул на часы, почти десять.

Успею.

- Ну, Алёныч! Ты, как всегда! – выдал брат, зайдя за мной спальню Морозова.

Я только успела стянуть с плеч здоровый пуховик, бросив его тут же, на широкую кровать, всё ещё стояла в длинных штанах и валенках.

Развернулась к нему, и неожиданно даже для себя расплакалась.

Родное лицо брата, пережитый стресс и страх, злой Морозов, эта Анька, да вообще этот дурацкий Новый год, в который я верила, ждала чего-то… Всё это сейчас выплеснулось в горькие слёзы и жалость к себе, что я такая несчастная.

- Ну, ты чего, сестрёнка, - спохватился Федька и поспешил меня обнять и успокоить. – Всё обошлось…

- Ничего не обошлось, - всхлипывала я, - этот злющий Морозов, вечно орёт, вечно