Будешь моей мамой? - Оливия Лейк Страница 16

— Подписываем? — выжидательно наблюдал, как я кусала губы. Я кивнула. Адам поставил размашистую подпись, затем я свою. Надеюсь, я сейчас не продала дьяволу свою душу.

— Как Сабина? — тон деловой, взгляд ясный, руки при себе.

— Уснула, — мягко ответила. — Она очень терпеливая. Болевые моменты были, но Сабина стойко переносила, — не знаю, может, завтра она объяснит отцу, что я изверг, но сегодня сладко заснула. — Адам Булатович, — я решила придерживаться нейтрального общения, — мне нужно знать, как произошла блокировка речи.

Сафаров поднял на меня глаза, и столько в них было боли, настоящей, живой, бьющей через край, но не проливающейся слезами. А еще злость. Интересно, на кого?

— Это не праздное любопытство, — вложила всю искренность в каждое слово. — Мне нужно знать, чтобы попробовать помочь. Еще эта реакция на бассейн… — задумчиво перебирала свои волосы, привычка.

— Сабина видела, как ее мать утонула в бассейне, — ровно произнес.

— Утонула?! — шокировано переспросила. Какой ужас. Теперь понятно, почему бассейн вызвал такую реакцию. Бедный ребенок…

— Это было ее решением, — со сталью в голосе пояснил. Я нервно сглотнула. Сначала не могла переварить услышанное, потом осознать: почему бедная женщина это сделала? Что мать чудной девочки и жену красивого мужчины (пусть вероломного, но Адам ведь выбрал ее!) сподвигло пойти на отчаянный шаг? Сафаров изменил ей? Плохо относился? Бил? Способен ли он на это? Раньше сказала бы, что нет. Сейчас не знаю даже. Я ведь не была замужем за этим мужчиной; каков он как муж?

— А… — мялась, подбирая слова: — Ваша супруга, она здесь, в этом доме?

— Конечно, нет, — сухо ответил и поджал губы. — Не такое я чудовище. Пришлось срочно переезжать в другой район. Бассейн вообще… Я хотел сравнять его с землей, но психолог рекомендовала постепенно приучать дочь к позитивным воспоминаниям, чтобы страх не укрепился и не стал фобией на всю жизнь. Но пока рано. Саби очень плохо реагирует. Год прошел… — Адам задумался.

— Со смерти? — тихо поинтересовалась, бояться спугнуть его откровенность. Я хотела узнать.

— Нет, Мадина умерла два года назад. Просто… В том году набрал воду, запустил всяких детских приколюх, детей позвали. Хотел сформировать позитивные воспоминания. Не вышло, — жестко закончил. Но не я была причиной, исключительно его воспоминания. И, возможно, вина.

— Мне жаль. Правда, — искренне произнесла. Все-таки я добрая, и Сафаров это знал.

— Гости, — Адам провел по лицу и снова стал недосягаемым хирургом, холодным, строгим и не ведущим откровенных бесед с чужими людьми.

Я обернулась. Все, мне пора. Не буду мешать вечеринке.

— Здорово, братуха! — узнала голос Рустама. Они двоюродные братья и коллеги.

Надеюсь, он не помнил меня. Ни к чему слухи. — А кто тут у нас такой красивый? — этому тоже нравились блондинки, а у меня волосы длинные, закрывавшие спину до самой талии.

— Я, — повернулась во всей красе. Не убегать же.

— Саша?!

Глава 6

Адам

Что со мной? Почему я глаз не мог от нее оторвать? Старался вести себя холодно и по-деловому, как работодатель с подчиненной, без всякого харассмента. Я ведь не прогадал, доверился интуиции, твердившей: Саша способна помочь. Так и вышло! Сабина хорошо отреагировала, пошла на контакт, доверилась, позволила себя успокоить. Я в ответ составил треклятый контракт: себя обезопасить от глупых поступков и эмоциональных срывов, а ее — от последствий моих действий. Что бы ни было в прошлом, сейчас наши отношения совсем иные, исключительно рабочие. Только я не мог не прожигать Сашу взглядом, а она научилась совсем не обращать на меня внимания.

Вот она стояла передо мной, улыбалась (не мне, естественно), волос невзначай касалась, перебрасывая густую светлую копну с одного плеча на другое. Даже рождение ребенка не изменило хрупкой фигуры, стройной и изящной, без крутых холмов, но с плавными переходами от макушки до изящных щиколоток. И этот мачо-дрочо Рустам плясал возле нее лезгинку. Самец собаки, мать его!

Двоюродного братишку я любил, но его натуру членистоногую — не очень, особенно в отношении моей женщ… моей няни! У нас с Рустамом негласное правило: мы не отбиваем друг у друга женщин, не делимся ими и не спим с бывшими братского сердца. Поэтому меня жутко бесило, что Руст на Олененка смотрел, как на десерт, которым планировал насладиться после основного блюда! Да, он запал на нее раньше. Точнее, сказал об этом позже, когда я уже смотрел на Сашу Лисицыну, медсестру моего отделения (ее только-только перевели) как на девушку, которая меня привлекала физически. Саша в моем вкусе, обожаю светленьких, тонких и звонких.

Моей целью не было максимально быстро загнать девочку в свою постель, в отличие от моего брата. Женским вниманием мы оба разбалованы, но он моложе и гуляка тот еще. Мать с отцом все женить его хотели да о внуках мечтали, а он из каждой ловушки козликом прытким выпрыгивал и дальше по девам скакал. Сашу ждала бы та же участь, если бы сдалась на милость дагестанского Казановы. Я оказался не сильно лучше: изначально планировал легкий страстный роман с мирным расходом, а вышло иначе. Все сложно и больно.

Сашу перевели в кардиологию, и мы начали общаться. По-настоящему, а не принеси-подай. Есть у нас, врачей, грех высокомерия в отношении младшего персонала. Я говорил с Сашей как с равной, всегда называл по имени: имя человека — это сила. Любому приятно, когда знают, как тебя зовут, и относятся с уважением. У Саши были живой ум, прекрасные руки и море сострадания. Мне нравилось, как она меня слушала и смотрела с восторгом: не как на привлекательного мужчину или выгодную партию, а как на врача с большой буквы. Даже продолжить учебу решила, вдохновленная мной. Конечно, ее потянуло и физически. Меня-то потянуло сразу. Сначала это был просто секс, приятный, страстный, разный, а потом я почувствовал, что не хочу уходить сразу после кульминации. Понимал, что привязываюсь к ней, но не смог отказаться от этого чувства и от этой девушки. Тогда мы переместились ко мне. Мне так комфортней было, но Саша не переехала полностью: это дало бы ей пустую надежду, а мне… Расставание стало бы практически невозможным.

— Я пойду, — Олененок мягко отбивалась от настойчивого внимания Рустама.

— Саша, оставайтесь. Нам есть что отметить, — взглянул многозначительно. Успехи Сабины и мое назначение.