После измены. Я больше не твоя (СИ) - Оксана Барских Страница 15

Поэтому, даже если бы эта женщина вздумала шантажировать меня и утверждать, что Ник изменил мне, я бы ей не поверила. Но то, что он скрывал от меня ребенка столько лет, задевало куда сильнее, чем могла бы задеть измена.

Я не знала, как реагировать и что чувствовать в этот момент, поэтому просто сидела и смотрела на фотографии, от которых сжималось сердце. Ведь это было моей мечтой: мама, папа и малыш. Только для меня это оставалось недостижимым, а чужая женщина прислала снимки, которые пробили во мне дыру.

Мне хотелось немедленно связаться с ней, но я сдержалась. Она и так добилась своего – я боялась наговорить лишнего в порыве гнева и обиды.

Я решила закрыть эту тему до разговора с мужем. Но остановиться уже не могла.

«Что ты хочешь этим сказать?»

«Не держи его. Разве ты не видишь, что из-за тебя страдает маленький ребенок, которому не хватает отца?»

Ее ответ обескуражил и уколол. Она пыталась вызвать у меня чувство вины, и ей это удавалось, потому что в этой ситуации больше всего мне было жаль именно мальчика, который не был ни в чем виноват.

«Пиши эти сообщения тому, кому они предназначены. А мне больше не смей».

Я разозлилась, что она влезла в мою семью, потревожила мой покой. Я не собиралась молча проглатывать обвинения и навязанное чувство вины. Я заблокировала ее номер и не желала продолжать разговор, но с этого момента успокоиться уже не могла.

Меня лихорадило от мысли, что между мной и Ником столько лет стояла ложь.

Но при этом я старалась не поддаваться эмоциям и дождаться возвращения мужа, чтобы обсудить все с ним.

Я понимала, что в этой ситуации было что-то странное. Неожиданное появление в моей жизни Дениса и внезапное раскрытие тайны о сыне Ника... Слишком многое совпадало. Кто-то явно хотел разрушить наш брак.

Не знаю, как мне удалось уснуть, но всю ночь меня мучили кошмары. То я пыталась догнать Ника, но он уходил всё дальше, то сама убегала от него. Мы так и не встретились во сне, и я проснулась с тревожным ощущением, которое никак меня не отпускало.

Я не знала, где ночевал мой муж, и это тревожило еще сильнее. Такое случилось впервые. Раньше мы никогда так не ссорились, и он не оставался вне дома, если только не был в командировке.

Я ожидала его появления к вечеру, но, к моему удивлению, он появился утром, когда я только сварила себе кофе.

Сначала я услышала звук заглушаемого мотора – его машина въехала во двор. Затем прозвучал стук входной двери. У него был ключ, поэтому я осталась сидеть, ожидая, когда он войдет на кухню.

Он появился почти сразу, даже не поднявшись наверх переодеться. На нем был тот же костюм, что и вчера, но измятый, словно он провел ночь без сна.

Глаза были красными, лицо осунувшимся и усталым. Мне пришлось сдерживать себя, чтобы не вскочить и не броситься к нему на грудь, как я делала, встречая его из командировок.

Но слова застряли в горле, когда я вспомнила события вчерашнего дня. И я даже не знала, что чувствовала сильнее: вину или злость.

– Нам нужно поговорить, – начала я, ставя чашку на стол.

– Хотел сказать то же самое, – невесело произнес Ник и прошел вперед.

Он сам сварил себе кофе, чего никогда не делал раньше. Это было тревожным сигналом.

Казалось, между нами возникла пропасть.

– Давай я начну, Ник, пока ты не сказал лишнего.

Он сделал несколько глотков воды и кивнул. Было видно, что он сдерживается, чтобы не выдать раздражение.

– Не знаю, что наговорила тебе твоя помощница Ева, но Дениса я в наш дом не приглашала. Я даже не говорила ему, где мы живем. Да, мы встретились по его инициативе, но он сказал, что разговор касается моего ребенка.

Я сглотнула: говорить об этом по-прежнему было тяжело. Ник молчал, позволяя мне выговориться, и за это я была благодарна.

– Помнишь, я говорила, что моя сестра родила от него ребенка? Так вот, он сказал, что она заплатила врачам, чтобы те поменяли наших детей, потому что ее малыш родился мертвым.

Ник замер, посмотрел на меня с выражением недоверия. Его реакция была предсказуемой. Любой бы решил, что я сошла с ума от горя. Но я повторила ему то, что сказал мне Денис.

– Ты же понимаешь, что это бред, Марго? Денис снова манипулирует тобой, а ты ведешься. Мы живем не в девяностых, чтобы детей меняли как перчатки.

– Я не сказала, что поверила ему на слово. Но у нас есть ресурсы и связи, чтобы проверить это.

– Ты могла сказать мне заранее, что он с тобой связался, а не встречаться за моей спиной! – Ник повысил голос.

Я молчала: оправданий у меня не было. Но говорить о своих подозрениях, что девочка из детдома может быть моей дочерью, я пока не решилась.

– Больше ты с ним наедине встречаться не будешь! – резко сказал он.

В другой ситуации я бы облегченно вздохнула: это означало, что он не винит меня за тайную встречу. Но сейчас я лишь дернулась, когда он сделал шаг ко мне.

– Что с тобой, Марго? – спросил он, видя, что со мной явно что-то не так.

Я больше не могла тянуть.

– Когда ты собирался рассказать мне о своем сыне, Ник?

Он замер. Лицо его побледнело, на миг промелькнуло чувство вины, которое он тут же попытался скрыть.

– О каком сыне идет речь? Я же говорил, что сделал вазэктомию.

– Значит, она достойна родить тебе сына, а я нет? Поэтому ты сделал себя бесплодным, Ник?

Мои слова ранили его, но меня они уязвили еще сильнее.

– Это не то, что ты думаешь, Марго… Я всё объясню.

– Сын твой? – перебила я.

Это всё, что меня сейчас интересовало.

– Да, – вынужденно ответил он, и этого мне было достаточно.

Дальше продолжать разговор уже не имело смысла, ведь меня охватило чувство обиды, которое я уже не сумела сдержать. Он что-то говорил, подошел ко мне и тряс меня, пытаясь в чем-то