Будешь моей мамой? - Оливия Лейк Страница 13

Мне хотелось спать, а утром на работу, но тебе, любимый, нужно. Адреналин, стресс, повышенное либидо. Я все понимала. Я так любила.

— Ты не будешь так говорить со мной, Олененок, — обжег взглядом и пальцами зарылся в волосы. — Женщина не должна так говорить с мужчиной.

— Почему я? — выдохнула прямо в лицо. — Больше таких дурочек не было, да? — возле него столько жаждущих внимания девушек рядом, но почему выбрал меня? Ведь видел, что серьезно к нему, неужели совсем нет совести? Так играть чужим сердцем…

Адам очень ласково погладил меня по щеке, что абсолютно не вязалось с ледяным черным взглядом и саркастичной усмешкой на губах.

— Не такая уж ты и дурочка, как оказалось. Ты ведь не по любви со мной была, верно? — ладони спустились на плечи и сжали. — Почему, Саша? Почему ты была со мной?

У меня все сжалось внутри: сказать правду — значит, рискнуть сыном. Соврать… Частично потерять себя. На решение всего секунда…

— Красив, богат, не женат, — это правда, но не ответ. Красивые чувственные губы Адама превратились в тонкую линию, а взгляд заострился стальным лезвием.

— Мне нравятся хрупкие блондинки, — он тоже ответил. — Хорошо в моей постели смотрятся. — тоже своеобразная правда. — Ты мне подошла, Олененок. Тебя легко было получить и так же легко бросить, — закончил жестко.

— Подонок! — сжала ладонь в кулак и стукнула в грудь, туда где должно быть сердце. Сафаров не отреагировал, он неумолимо склонялся надо мной… Адам собирался поцеловать меня. Его до сих пор привлекали блондинки, доказательство этого четко упиралось мне в живот. — Нет!

— Да! — властно и требовательно, за мгновение до сближения.

— Я согласна! — крикнула, чтобы остановить его. Не знаю, как это работало — магия Сафарова, не иначе! Его близость с первого взгляда ломала запреты, сносила барьеры, подчиняла и покоряла. Так было тогда, так могло произойти и сейчас. Больше не хочу! Больше никогда! Я не игрушка!

— На что? — взгляд начал проясняться.

— На работу, естественно!

Адам выдохнул и отступил. Дышал рвано, глубоко, со свистом выгонял воздух из легких.

— У меня условие.

— Еще? — темная бровь иронично взлетела.

— Никаких намеков, приставаний и попыток залезть ко мне в трусы. Нарушаешь это правило, и я сразу уезжаю. Согласен?

— Да легко, — мягко рассмеялся. — У меня есть кому лезть в трусы, — так снисходительно поставил меня на место. — Но и ты ко мне не приставай. Ты девчонка страстная, я помню.

— Содержимое твоих трусов меня давно не интересует, — оттолкнулась от стены. — Когда приступать к работе?

— Поезжай домой, собирай сына и вещи. Завтра утром пришлю за вами машину. Детали относительно досуга для Тима обсудим уже на месте и подпишем контракт.

— У меня пациенты, — покачала головой. — Не могу я вот так… Я доработаю смену.

Адам громко и недовольно вздохнул.

— Завтра утром мы будем готовы. У меня не десять чемоданов, как у твоих подружек.

— С чего ты взяла, что у них десять? — нарочито округлил глаза. — У них двадцать!

— А ты все в зубах несешь?

— В договоре нужно прописать уважительное отношение к работодателю.

— И к работнику, — добавила я.

— Хорошо, — Адам кивнул. — Тогда в последний раз: коза ты, Лисицына Александра Яковлевна.

— А вы, Адам Булатович Сафаров, горный козел.

Он почему-то улыбнулся и протянул мне руку скрепляя сделку рукопожатием. Я коснулась ее. Что же, судьба бросила мне новый вызов…

Глава 5

Саша

Вечером я срочно-обморочно забирала сына из сада. Он был последним. Самого Тиму это не волновало: знал, что работаю, но когда он сидел с таким лицом, значит, ему высказали, какая у него мать безответственная.

— Александра, впредь забирайте Тимофея с пяти до шести, мы тоже домой хотим, — заявили с порога.

Ко мне всегда относились с легкой прохладцей, ведь в основном Тиму забирал очень хороший вроде как отчим Олег. Никто не собирался разбираться, а чем я, собственно, в это время занималась. Вероятно, думали, что на диване лежала.

— А мы не придем больше! — выпалила в сердцах. Я сегодня весь день на нервах!

У меня состоялся деликатный и сложный разговор с заведующей отделением: главный врач больницы отдал ей распоряжение найти мне замену на месяц. Я написала заявление на отпуск, даже отпускные успели перечислить этим же днем. Через месяц я либо возвращаюсь, либо пишу по собственному желанию и получаю полный расчет. Самое интересное, мне намекнули, что ждут меня: Крестовская не прямым текстом, но пообещала повысить меня до старшей в отделении. Не буду принижать себя: я хорошо работала, а пациенты искренне благодарили за заботу. Я понимала нашу заведующую: зарплаты у бюджетников меньше, чем в частных клиниках, а про бьюти-сферу можно и не говорить! Медсестры постоянно увольнялись, а новенькие только из колледжа, совсем без опыта: не то что с порт-системой работать не умеют, вену не всегда находят с пятого раза, а вены у онкобольных — отдельная печаль. Получалось так, что никто не давал относительно меня команду «уволить», наоборот даже: я могла вернуться с повышением или не возвращаться, а перейти в частную клинику — там тоже нужны люди с руками из правильного места. Главный вопрос в другом: Сафаров меня отпустит через месяц в любом случае или если мы с его дочерью не сойдемся?

— Как?! — изумилась воспитатель. По-хорошему нужно написать заявление и просить сохранить за нами место. Мы с Тимошей можем вернуться в любой момент, и год в садике нам нужен, не с кем мне сына оставить. Поэтому гордо хлопнуть дверью — это не про нас.

— Тима, пойдем, — взяла его за руку. — Нам вещи собирать. — Таисия Юрьевна, я позвоню директору, объясню ситуацию. Мы временно переезжаем, пока не будем ходить в группу. Летом точно, — может, мы и не придем больше, но лучше не сжигать мосты.

Получалось, вроде как я ничего особо не теряла, если не брать в расчет мое душевное равновесие. Сафаров обещал закрыть мою ипотеку, а это хорошее подспорье: как минимум я могла спокойно работать и не бежать за вечно уезжающим поездом. Считала ли я себя продажной после этого? Да мне плевать! Сытый голодного осуждать не должен. Я старалась для себя и сына, да и помощь ребенку не считала чем-то недостойным: если получится помочь, помогу.

Если