После измены. Я больше не твоя (СИ) - Оксана Барских Страница 12

Он всегда был ласковым и мягким со мной, всегда оставался опорой и поддержкой. Я знала: что бы ни случилось, я могу к нему обратиться, и он никогда не предаст.

Он был для меня якорем, за который я держалась. Поэтому сейчас весь мой мир перевернулся с ног на голову. И я не понимала – почему.

– Грубо? – усмехнулся он, и совсем не по-доброму.

На некоторое время воцарилась тишина. Я не решалась ее прервать, слышала только собственное дыхание и пустоту в трубке.

– А ты ничего не хочешь мне сказать, дорогая женушка? – съязвил он.

Я похолодела.

Сердце колотилось как бешеное, в ушах гудело, я не могла выдавить из себя ни слова. На миг голова закружилась так сильно, что я почти потеряла зрение от переизбытка эмоций.

– Что, из-за стыда сказать мне ничего не можешь? За все эти годы я надеялся заслужить не просто уважение, а хотя бы правду.

Его тон был полон горечи и обиды. А я всё не понимала, в чем дело. Догадки у меня были, но я гнала их прочь. Каким бы гнилым ни был Денис, он никогда не стал бы связываться с Ником. Их дружба умерла много лет назад. Даже из желания насолить мне, он бы не стал ничего писать Никите. Он был слишком гордым человеком.

Эту мысль я отвергла. Других идей у меня не было.

– Ты можешь сказать, в чем дело? Я мысли не читаю.

Я прикусила губу и молча ждала ответа. Но он не спешил пояснять, почему выливал на меня весь свой гнев.

– Я даю тебе последний шанс, Марго, рассказать правду. Если не сделаешь этого, между нами уже никогда ничего не будет по-прежнему.

Он говорил сухо и бескомпромиссно, пугая меня до дрожи. Я сглотнула и почти решилась признаться в том, что вчера встречалась с Денисом, но в этот момент услышала рядом чей-то голос.

Евы Ландау.

Это меня настолько выбило из колеи, что я прикусила губу и сжала челюсти.

– А может, это ты мне хочешь что-то сказать, дорогой муженек? – не удержалась я и резко ответила. – Что тебе такого наговорила твоя личная помощница, что ты повышаешь на меня голос? Не кажется ли тебе, что она слишком много себе позволяет?

Я была уверена: именно она стала причиной того, что Ник повернулся ко мне спиной. Наверняка наговорила ему что-то плохое и неприятное, чтобы настроить против меня. От этой мысли во мне вспыхнула такая злость, что я перестала сдерживать себя.

– Не перекладывай с больной головы на здоровую, Маргарита.

Он всегда называл меня полным именем, когда был на грани ярости. Сейчас это было особенно слышно. Мне было больно оттого, что кто-то вмешался в наши отношения именно тогда, когда мы не могли просто посмотреть друг другу в глаза и поговорить по-человечески.

– А я и не перекладываю, Никита. Я говорю, как есть. Я не раз намекала тебе и говорила прямо: Ева вбивает клин между нами, а ты этого не замечаешь, ослепленный выборами. Не видишь, как она рушит наш брак! Вот скажи, что именно она тебе сказала такого, что ты вдруг стал со мной груб? Ты изменился, Ник. И мне жаль, что ты не видишь дальше собственного носа.

Я выдала всё это на одном дыхании, задыхаясь от слов. Надеялась, что приведу его в чувства, что он извинится хотя бы за резкость. Но вместо этого Ник насмешливо хмыкнул и даже рассмеялся. Это обидело меня еще сильнее.

– Не знал, что ты способна лгать до такой степени, Марго. Я тебя почти к стенке прижал, а ты упираешься. Ты что, думала, что я не узнаю о твоих встречах за моей спиной? На что надеялась? Что, как и раньше, будешь вытирать об меня ноги? Думаешь, я половая тряпка?

В его голосе звучали боль и разочарование. У меня сердце сжалось, я прикрыла глаза, понимая: он всё-таки узнал о встрече с Денисом до того, как я призналась сама.

– Всё не так, как ты думаешь, Ник. Не знаю, что тебе наговорил Денис, но всё было иначе.

Меня удивило, что бывший муж действительно рассказал Никите. Я считала его другим человеком. Но, видимо, за четыре года он изменился.

– Денис? Еще не хватало, чтобы он мне писал, – процедил Ник сквозь зубы.

Я похолодела, понимая, что ляпнула лишнее.

– Тогда откуда ты узнал?

Секунды казались вечностью. Он явно тянул время, словно издеваясь надо мной.

– Нашлись добрые люди, которые открыли мне на тебя глаза.

– Дай угадаю. Эта добрая душа – Ева Ландау?

Он промолчал. Но и этого было достаточно.

– Кто-то из ее людей следил за мной, Ник? По твоему приказу? Ты настолько мне не доверяешь?

Мне стало плохо от осознания того, что наше доверие оказалось хрупкой картонкой, которая порвалась от малейшего дуновения. Но я и сама не имела права обвинять его, ведь обманула первая.

– Проблема в том, Марго, что я слишком доверял тебе. И зря.

– Значит, это была ее инициатива? И тебя это не смущает?

Во мне закипало раздражение: посторонняя женщина влезла в нашу семью и разрушила всё.

– Сейчас речь не о ней, а о тебе и твоем обмане.

– Нет, Ник, речь именно о нас. Тебе не кажется, что в нашу семью вмешивается слишком много чужих людей?

– Уже неважно, о чем речь. Ева оказалась права

– А может, это я оказалась права насчет нее?

Я кипела от ярости.

– Она просто выполняла свою работу: следила за моим имиджем и имиджем семьи. А твоя встреча с бывшим мужем может навредить моей кандидатуре на выборах.

Его голос стал сухим, и это задело меня сильнее всего.

– Твои выборы – единственное, что тебя волнует?

Никогда он не ранил меня так сильно, как в этот момент.

Я могла бы пережить грубость, списав на усталость. Но то, что он поставил меня ниже политической гонки, простить было невозможно.

– Я не это имел в виду, Марго. И не пытайся сделать меня виноватым. Это не я целовался с бывшим мужем на глазах у всего города.

Я ахнула.

– Что за чушь? Ни с кем я не целовалась! Мы с Денисом лишь поговорили о прошлом – и всё.

– О прошлом? Тебе мало того, что из-за него ты потеряла ребенка?

Я