Мой кошмарный принц - Оксана Волконская Страница 11

— Это уже началось интервью или твое личное любопытство? — вопросом на вопрос поинтересовался он. Так, что Асе пришлось возмущенно воскликнуть:

— Стас!

И только потом она сообразила, что впервые обратилась к нему по имени. Казалось бы, это не так много и значит, особенно сейчас. Но девушка почему-то была четко уверена — чаще всего, да еще после произнесения таким тоном дистанции между людьми сокращаются. Это не совсем то, чего бы она хотела. Но этому человеку каким-то образом получалось вывести ее на, казалось бы, давно умершие эмоции. Особый талант, не иначе. Талант, который совсем ее не радовал.

— Асюта, а как я должен был отреагировать? — вдруг неожиданно устало произнес он. — Поставь на минутку себя на их место. Нет, погоди, не возмущайся. Просто представь. Ты стоишь, ждешь кого-то, но он просто проходит мимо. Потому что занят, потому что устал, потому что безумно выдохся эмоционально на спектакле и чувствует себя так, будто его сто-пятьсот раз прокрутили в стиральной машинке. Тебе будет это приятно? Вот только честно.

Его слова заставили девушку замедлить шаг и окинуть актера внимательным взглядом, словно она увидела в нем то, чего не наблюдала ранее. Нельзя сказать, что это сильно изменило ее впечатления, но явно понравилось.

— Никогда не думала об этой стороне вопроса, — тихо произнесла она. — Ты, безусловно, прав.

— Интересно, где завтра случиться ураган? — пробормотал себе под нос парень. Остановился около уличного ларька с кофе, быстро что-то заказал. Вернулся обратно с двумя стаканчиками.

— Арахисовый латте, — сообщил он. — Надеюсь, почти угадал. Тем более, ты явно не из тех, кто не пьет кофе на ночь.

— Спасибо, — неожиданно растерянно поблагодарила Строганова, принимая напиток и согревая о теплые стенки ладони.

— Не за что, — неожиданно по-доброму улыбнулся Стас. — Но я бы на твоем месте просто выспался хотя бы раз. Не пробовала? Или для светил отечественной журналистики это слишком сложно?

— Говорит человек, который продрых потоп в собственной квартире, — подколола его Ася. Но произнесла уже без прежней агрессии и пыла. Сложно огрызаться на постороннего человека, который вдруг так неожиданно о ней заботится. Да, его никто не просил, ей это и не нужно… Но это приятно. И, как говориться, так активно ругаться уже не хочется.

— Виноват, не каюсь, — ухмыльнулся Белозеров. — Позавчера репетиция продлилась до трех часов утра. Пока то, пока се, в итоге домой попал утром. Включил воду, позвонили, поговорили, я и вырубился. С кем не бывает?

Асе очень хотелось ответить: «Со мной». Ну просто в качестве противоречия. Вот только да, с ней такого не бывает. С ней бывает гораздо и гораздо хуже. И она помнила настолько четко, словно это было вчера. Так что возражать было бы лицемерием.

— А почему так долго? — поинтересовалась Строганова хотя бы для того, чтобы просто спросить. Молчание в компании соседа было весьма уютным, и это-то как раз ее и напрягало. Лучше уж пресекать все возможные симпатии на корню, чем потом сидеть и мотать потом сопли на кулак. И ладно еще если только сопли…

— Пока декорации собрали, установили, пока все собрались, пока отыграли несколько раз. Еще и режиссер прерывал и лютовал, — усмехнулся актер, вспоминая все выверты Георгия Викторович.

— Дядя Гоша — он такой, — рассмеялась Ася.

— Вы знакомы? — удивился Стас, сворачивая в сторону набережной, на которой в этот час было уже не так много народа.

— А ты думаешь, постороннего человека допустили бы к вам, да еще сразу после спектакля? — хмыкнула Ася. Она прекрасно знала, что дядя Гоша, конечно, любит рекламу, но еще больше он любит душевное спокойствие своих подопечных. — Хотя… много времени у вас я занимать все равно не планировала. Кстати, об этом. Давай-ка лучше перейдем к работе.

— Жестокая ты женщина, — простонал Стас. — Нет бы, о чем хорошем поговорить, романтичном, на звезды полюбоваться, ты о работе…

В этот момент он был настолько умильно-расстроен, что вызывал даже самое жестокое сердце должно было растаять и поддаться его обаянию. Вот только не Асино.

— Не хочу тебя расстраивать, но, если ты еще не понял, разговаривать с тобой я собираюсь только о работе, — отрезала Ася, подходя к парапету на набережной. — Более того. Взгляни на небо — ни одной звездочки, даже луна облаками закрыта. Но если хочешь — любуйся. Только на мои вопросы отвечай, хорошо?

И едва сдержала смешок, когда актер поднял глаза к небу, чтобы проверить ее слова. Убедился. Тоскливо вздохнул. И только потом уже совсем другим тоном выдал:

— Спрашивай.

И она спросила. Точнее буквально завалила его вопросами, которые в первые мгновенья буквально ставили Стаса в тупик, заставляли задуматься, помолчать и только потом, тщательно подбирая слова, отвечать. Ася действительно прекрасно знала театр изнутри, и понимала, о чем нужно спрашивать.

Стас и сам не успел заметить, как выболтал, с какими трудностями он столкнулся, почему ему интересен образ Артура и многое другое. Голос у парня был мягкий, красивый, такой, что Ася невольно заслушивалась его живыми комментариями. Впрочем, она бы удивилась, будь иначе — любой актер просто обязан уметь вести себя на публике, даже если эта публика — один-единственный человек. А вот что прячется за маской? В это она даже вникать не желала.

Но точно понимала — стоявший перед ней плейбой-сосед действительно талантлив. Хорошо поставленный голос, яркая, подвижная мимика, которая завораживала даже ее и потрясающая работоспособность. Ася чувствовала — вот сейчас он не рисуется, парень действительно «горит» своей работой, и готов трудиться до тех пор, пока не начнет падать от усталости. Для него поклонницы — не свидетельство его достижений, не часть его работы, нет, это живые люди, у которых есть чувства. От них нельзя отмахнуться как от надоедливых мух. Это подкупало. Но на свидание с ним, если он еще раз озвучит это предложение, она все равно не пойдет.

— Почему именно театр? — вдруг озвучила она еще один вопрос, пришедший в голову. Старый, банальный до ужаса. Но ей действительно было интересно.

— Ну в кино я тоже снимаюсь, — невозмутимо пожал плечами преисполненный достоинства Стас.

— Это поэтому я должна была узнать? — сообразила Ася, и расхохоталась, когда парень несколько смущенно кивнул.

— Ай-ай, знаешь, а нарциссизм вроде не лечится, — цокнула языком девушка. — Но, по крайней мере, ясно, почему Капитолина так вздыхала, глядя на тебя. Как же, сама звезда из телевизора ее залила! Нехорошо.

— Ты всегда такая вредная? — Стас непринужденно положил руки на перила по обе стороны от Аси, глядя на нее