Диана Хэгер - Рубин Рафаэля Страница 72

– В конце концов, – продолжал Биббиена, вонзив сверкающую вилку в кусок белой рыбы, – разве не ты вынес его на свет Божий из руин дворца Нерона?

Куда ты клонишь? Рафаэль насторожился.

– Да, я, – осторожно ответил он.

– Ну вот, видишь… Значит, этот подарок исключительно твоя заслуга.

– Я счастлив, что ваше преосвященство так радуется кольцу.

– И тому, что хотя бы одному Биббиене удалось одержать верх над Рафаэлем Санти.

Рафаэль понял, что на нем играют, как на флейте Кардинал был прекрасно осведомлен, какое значение он придает этому кольцу, и сделал все, чтобы сидеть теперь рядом с ним и, приняв вид набожного смирения, крутить на холодном пальце то, к чему не имел никакого отношения. Рафаэль давно знал о том, какой властью располагает Биббиена. Художник стал вдвойне осторожнее, когда решил расстаться с Марией. Но настоящий страх он испытал только сейчас, увидев, что между ними ранимая, ничего не ведающая Маргарита.

Спустя четверть часа Маргарита глядела на Рафаэля, который стоял на другом конце комнаты, сложив руки на груди, как раз под медным медальоном на тяжелой цепочке. Он о чем-то увлеченно разговаривал с другим служителем Божьим. Собеседник Рафаэля – кардинал Ингирами – был невысок ростом, крепок телом и почти лыс, но с намеком на бороду, не скрывавшую, впрочем, двойного подбородка. У него был крайне рассеянный взгляд. Маргарита позволила себе довольно улыбнуться и впервые за весь вечер вздохнула полной грудью. Матерь Божья! Кажется, она это пережила! Она не пролила вина, не говорила скороговоркой. Даже не сказала ничего лишнего!

Она наблюдала за Рафаэлем и кардиналом, между которыми разгорелся жаркий спор по поводу гигантских размеров базилики собора Святого Петра и его способности простоять хоть сколько-нибудь долго после перестройки. Художник и священнослужитель обменивались колкими репликами, стараясь не повышать голоса и не выпуская из рук инкрустированных драгоценными камнями кубков. Совсем недалеко от них в кресле, обитом щелком, восседал понтифик Рафаэль явился на празднество в изящном камзоле фиолетового бархата с золотым шитьем и шапочке, чуть сдвинутой набок, на французский манер. Маргарита же была одета как принцесса.

Теперь это ее мир, каким бы невероятным это ни казалось.

Этот мир не имеет ничего общего с тяжким трудом в пекарне и ежедневными подсчетами, достаточно ли заработано денег, чтобы прокормить семью. Все дела ее теперь сводятся к выбору между парами обуви или нитками жемчуга, отдаче распоряжений слугам, чтению книг и участию в умных беседах. У нее столько платьев, что она сбилась со счета, великолепные украшения и два очень модных французских головных убора. Роскошные одеяния и уроки терпеливой Елены сообщили простушке из Трастевере светский лоск, словно ее покрыли лаком, как картину в мастерской Рафаэля. Благодаря его преданному вниманию она переменилась и дерзнула поверить, что со временем станет ему достойной спутницей жизни. Сегодня, например, ее сосед по столу, Себастьяно Лучиани, красивый молодой художник с острым, оценивающим взглядом голубых глаз, весь вечер обращался к ней с величайшим уважением. Он спросил ее мнения о крепости Сант-Анджело и ее новом доме, как будто это были самые естественные темы для разговора.

Она очень быстро нашла, что Себастьяно человек исключительно приятный, веселый, с которым чувствуешь себя легко и свободно. И поскольку Рафаэль, сидевший по другую сторону от нее, был погружен в беседу с сотрапезником, она была рада, когда Себастьяно поменялся местами с одним из кардиналов, чтобы оказаться рядом с ней.

Маргарита не знала, чем так расстроила Рафаэля папская милость, оказанная кардиналу Биббиене, но начала понимать, что имеют в виду люди, толкуя о «переменчивом нраве художника». Постоянно отвлекаясь на дружеские знаки внимания, которые оказывал ей Лучиани Маргарита не успела расспросить Рафаэля о причине его огорчения.

Легкая рука легла ей на плечо и отвлекла от размышлений. Обернувшись, Маргарита увидела миловидную женщину с блестящими волосами цвета меда и приятной улыбкой. На незнакомке было богатое платье из жемчужно-серого шелка, а волосы были убраны под сеточку с крохотными сапфирами.

– Нам довелось встретить на своем пути непростых и редких мужчин, которые осмелились любить тех, кто по нраву им, а не обществу, – сказала женщина с улыбкой. – Нас же, тех, кто любит их в ответ, еще меньше. – Уловив замешательство на лице Маргариты, она добавила: – Я Франческа Андреоцци, невеста синьора Киджи.

Маргарита слышала о Франческе от Рафаэля. Он рассказывал ей и об Империи, второй любовнице банкира, которая тоже боролась за титул синьоры Киджи. Франческа, как и Маргарита, была родом из простой семьи и поначалу встретила такое же категорическое неприятие света.

– А я Маргарита Луги.

– Разумеется. Весь Рим знает, кто ты такая. Но только я понимаю, каково это.

– Похоже, вы правы. – Маргарита неожиданно для себя улыбнулась.

– Я ищу надежного союзника.

Маргарита не страдала излишней доверчивостью и догадывалась, что неизведанный, пугающий мир, в который она вступила, на каждом шагу грозит опасностью. Но ей бы тоже пригодилась союзница. Да и Рафаэль гордился бы ей, узнав, что она подружилась с невестой его покровителя.

– С радостью стану им для вас.

Франческа захлопала в ладоши.

– Чудесно! Тогда приходи ко мне на ужин на следующей неделе. Там мы сможем поговорить в более спокойной обстановке.

– Буду рада.

Франческа улыбнулась.

– И я рада была познакомиться с тобой.

Тут всеобщее внимание привлек шут, который забавно передразнивал флейтиста. Франческа отвлеклась на другого гостя, а Маргарита, оказавшись в полном одиночестве, набралась смелости выйти на свежий воздух. Вечер действительно выдался удивительным.

В каменной стене, окружающей замок, имелись ниши, из которых открывались великолепные виды на город – один другого живописнее. В них стояли каменные скамьи, чтобы можно было присесть и полюбоваться красотами Рима. Прогуливаясь мимо этих каменных гнезд и наслаждаясь прохладой, Маргарита все никак не могла поверить, что приглашена в подобное место, что сумела не опозорить ни себя, ни Рафаэля и что ей это даже начинает нравиться. Она шла и шла, наслаждаясь ароматной свежестью воздуха, смиряя испуг и тревогу, с которым два часа назад вступила под своды знаменитого замка. Кто знает, может, когда-нибудь эти люди смогут ее принять. Приняли же они любовницу синьора Киджи! В истории Рима происходили и куда более невероятные события.

Спустившись по короткой каменной лестнице, Маргарита оказалась в маленьком внутреннем дворике, облюбованном голубями. Здесь горели свечи, лепетали фонтаны, полыхали в каменных чашах яркие соцветия герани. Она села на скамью, которую поддерживали две каменные львиные головы, и впервые за весь вечер перевела дух. Губы ее изогнула улыбка.