Жаклин Монсиньи - Флорис. «Красавица из Луизианы» Страница 68

— Я полностью разделяю мнение маркиза де Портжуа, — поддержал его лейтенант.

— Так, значит, она у Камберленда? — задумчиво протянул король.

— О Боже! Сражение!.. Боже мой! Боже мой! Если она все расскажет… — вдруг простонал маршал.

Взгляды всех присутствующих обратились к Морису Саксонскому.

— Что такое вы там несете, маршал? — воскликнул король.

— Хм… хм… Да… видите ли, сир… мне так неловко… — лепетал маршал, вынужденный признаться, что Батистина все слышала, находясь в королевском будуаре.

— Но, черт побери, маршал! Почему вам вообще взбрело в голову пригласить мадемуазель де Вильнев? — спросил король еще более хриплым голосом, чем обычно. Он даже закашлялся, смущенный тем, что тайна пребывания Батистины в его личных покоях раскрылась.

— Но, сир, она так хотела посмотреть на войну… Она же совсем еще ребенок! И я ей в некотором роде как отец…

Флорис и Людовик одновременно подозрительно посмотрели на «красавца Мориса». Его ноги и сейчас еще находились в плачевном состоянии, но тело, казалось, молодело и крепло день ото дня.

— Никогда еще мне не приходилось слышать подобной несуразицы! — только и сказал король.

Адриан и Флорис в ужасе переглянулись. «Семейный совет» превратился в военный, ибо Батистину похитили, а она, оказывается, была посвящена в государственную тайну. В палатке воцарилось всеобщее уныние. Все были растеряны и подавлены. Флорис, однако, быстро пришел в себя и отбросил прочь всякие колебания. Он шагнул вперед:

— Мы отправимся искать ее, сир!

— Господа, проникнуть в английский лагерь невозможно! Всех моих лазутчиков схватили! — печально покачал головой маршал.

— Флорис не знает слова «невозможно», господин маршал! — усмехнулся Адриан.

— Посмотрите на северо-восток! Видите вон ту часовню? — сказал Флорис, указывая на колокольню, возвышавшуюся над лесом в самом центре расположения англичан. — Посадите здесь наблюдателя с подзорной трубой, и пусть он, как только наступит ночь, не спускает взгляда с колокольни. Если мы не вернемся вместе с Батистиной до утра, мы проникнем именно туда, в эту часовню. Я возьму свечу, и если я трижды начерчу крест, это будет означать, что все в порядке, и вы можете переходить в наступление… Если же пламя свечи какое-то время останется неподвижным, это будет означать, что она… все выболтала. Тогда вам, ваше величество, и вам, господин маршал, придется решать, что делать… Отступать… или… — не закончил Флорис, низко опуская голову.

— Или проиграть сражение, — закончил за него король. — Да, друзья мои, судьба Франции теперь в ваших руках, — продолжал он, желая приободрить братьев.

— А если наблюдатель вообще не увидит никакого огня? И вы не вернетесь? Что тогда? — спросил Морис Саксонский.

— Это будет означать, что мы все погибли, — ответил Флорис. Его слова были встречены всеобщим молчанием.

Спускалась ночь, и счастливый случай помог молодым людям и их спутникам — на пути им встретились четверо английских солдат, они явно собирались что-то разведать в стане противника. Для друзей убить врагов и завладеть их мундирами оказалось детской забавой. Очутившись в расположении английских войск, Адриан и Флорис, прекрасно говорившие по-английски, как и на многих других языках, ловко навели кое-какие справки, поболтав и побалагурив с солдатами. Те весело отвечали на их вопросы. Всем было доподлинно известно, что герцог Камберленд захватил в плен какую-то француженку. Солдаты чрезвычайно этим гордились. Флорис и Адриан не на шутку испугались за судьбу Батистины. Украв у зазевавшихся артиллеристов лошадей, четверо друзей добрались до деревушки, где в красивом доме в очаровательной гостиной Батистина собиралась провести весьма приятный вечер. Да, это жилище ничем не напоминало ужасную тюрьму, возникшую в воображении Флориса и Адриана!

Молодые люди проникли в парк, оставив Федора и Ли Кана стеречь коней около стены. Могучими ударами они свалили еще нескольких, не проявивших особой бдительности, часовых и уже приготовились пробраться в дом, когда заметили Жоржа-Альбера, который строил им рожи и услужливо приоткрывал окошко.

Приблизившись к окну, Флорис и Адриан похолодели от ужаса, услышав слова англичанина:

— Да, маленькая француженка… ты предала своих из-за любви ко мне, и ты об этом не пожалеешь…

Флорис первым добрался до верхней площадки колокольни. Звезды уже начали гаснуть на посветлевшем небе. Светало. Через час будет уже совсем светло. Наступит новый день.

— Поспешим, брат! — сказал Адриан, высекая огонь.

Флорис зажег свечу и поставил ее на край каменной оградки, опоясывающей площадку колокольни. Опустив головы, они замерли в угрюмом молчании. Через минуту наблюдатель заметит огонь и предупредит короля, а также и несчастного маршала о том, что сражение, еще не начавшись, уже проиграно.

19

— Барин! Барин! Иди сюда скорей! Жорж-Альбер развязал маленькую барыню! — раздался умоляющий голос Федора. Старый казак просунул свою огромную голову между колоколом и трухлявой балкой. На его лице был написан ужас.

— Черт побери! Надеюсь, ты не бросил ее одну, а то она поднимет тревогу и привлечет сюда все «красные мундиры», — рявкнул Флорис, устремляясь к лестнице.

Адриан придержал его за руку:

— Останься, брат, здесь, я сам спущусь!

— Да нет никакой необходимости связывать ее, она держится очень спокойно под наблюдением Ли Кана! — запротестовал Федор.

— Нет, я спущусь и свяжу ее покрепче! — поторопился ответить Адриан.

— Видите ли, барин, маленькая барыня утверждает, что она никого не предала! — прошептал с угрюмым и обиженным видом Федор, не двигаясь с места и загораживая проход Адриану.

— Заткни-ка лучше кляп поглубже в глотку этой лгунье! — громыхнул Флорис.

— Подвинься, Федор, и дай мне пройти! Еще никогда я не видела таких дураков! Вы заплатите мне за то, что связали меня и вообще так мерзко со мной обращались! — прозвенел тоненький голосок Батистины, и из-за плеча Федора показалась ее раскрасневшаяся мордашка и растрепанные волосы.

Федор тотчас же повиновался безо всяких возражений и направился обратно к Ли Кану наблюдать за окрестностями, предоставив молодым людям право выяснять отношения без свидетелей.

— Свяжи-ка ее сам, Адриан! — проворчал Флорис, на которого пристально и вызывающе уставилась Батистина. — Или я задушу ее своими руками!

— Если ты прикоснешься ко мне, Адриан, я закричу! — пригрозила Батистина, отступая назад к лестнице и рискуя свалиться вниз.