По требованию герцога - Энн Хэррингтон Страница 67

— Значит, ты остановил свой выбор на Джейн Шеридан.

Ее шепот не был вопросом.

Когда она попыталась вырвать свою руку из его руки, его пальцы сжались вокруг нее, отказываясь отпускать ее.

По крайней мере, на сегодня она была его.

— Нет. Я решил не ухаживать за ней.

Ее губы удивленно приоткрылись.

— Ты перестал искать жену?

В ее голосе звучала надежда, и это пронзило его большим чувством стыда, чем все, что она говорила раньше.

— Нет.

Затем, поскольку он хотел, чтобы между ними не было секретов, и она заслуживала большего уважения с его стороны, он добавил:

— Мне все еще нужно найти жену до конца сезона.

И тогда Миранда будет для него потеряна навсегда. Он не сделает ее своей любовницей, и, как только он скажет свои обеты, он никогда не изменит своей жене. Он хотел того же брака, что и его родители, — преданности и верности, доверия и комфорта, и если он не будет любить свою жену, когда женится на ней, что ж, это придет со временем. Но у него будет брак, в котором нуждается титул.

Так почему же он чувствовал, что вот-вот потеряет всё?

Когда он увидел удрученное выражение на ее лице, он сказал ей:

— Хватит, я не хочу больше говорить о браке.

Он сжал ее руку.

— Не сегодня.

Мягкое выражение счастья вернулось в ее глаза, когда она посмотрела на него сверху вниз.

— Тогда о чем ты хочешь поговорить?

— Что ж, если нам нужно говорить, — соблазнительно поддразнил он, поворачиваясь к ней, — тогда я бы предпочел поговорить о тебе.

— Я не очень интересная.

Затем она попыталась отогнать это чувство самоуничижения, криво прокомментировав:

— Возможно, нам стоит вместо этого обсудить ловлю лосося.

Со смехом, благодарный за ее поддразнивание, которое отвлекло от мрачного поворота, который принял их разговор, он поднялся на колени, чтобы сравнять свое лицо с ее, и коснулся костяшками пальцев ее щеки.

Ее глаза закрылись от нежной ласки, как будто это было невыносимо, и его сердце сильно сжалось. Она была невероятно чувствительна к его прикосновениям… И эти губы, полные и розовые, такие сладкие… Когда он взял ее за подбородок и приподнял ее лицо к себе, они раскрылись так маняще, что он не смог устоять перед желанием поцеловать ее. Просто нежное прикосновение губ к губам, ласка такая мягкая, что едва ли можно было назвать лаской, но от ее невинности у него перехватило дыхание.

— Миранда, — признал он хриплым голосом, — ты самая интересная женщина, которую я знаю.

Ее глаза распахнулись, и она с сомнением посмотрела на него, закусив губу, как-то застенчиво и соблазнительно одновременно. Восхитительная смесь противоречий, прямо как женщина, скрывающаяся за этим пристальным взглядом.

— Например.

Он провел пальцами по вороту ее сорочки.

— Ты надела это, чтобы соблазнить мужчину?

— Я надела это не для того, чтобы соблазнить тебя, глупый.

Она улыбнулась абсурдности этого.

— Это то, что я надеваю для сна, и мне так безумно хотелось тебя увидеть, что я не стала тратить время на то, чтобы переодеться. Она пожала плечами.

— В любом случае, я предполагала, что в конце концов окажусь в постели, так какой смысл одеваться только для того, чтобы снова раздеться?

Он подавил улыбку. Только Миранда могла увидеть логику в этом.

— Что ж, если ты устала, могу предложить одну из гостевых комнат, — ответил он, сохраняя стоическое выражение лица, пытаясь выяснить ее намерения на остаток ночи, — или отвезти тебя на экипаже в домой в твою постель.

На ее лице промелькнула мрачная вспышка знания, как будто она ожидала такого ответа. Закрыв глаза, она кивнула.

— После всего, чем ты поделился сегодня вечером, я пойму, если ты…

Он наклонился, чтобы поцеловать ее.

— Но не раньше, чем мы с тобой повеселимся.

В его голосе разлилось чистое тепло, несмотря на его серьезность, когда он добавил:

— На самом деле, несколько раз.

Ее глаза метнулись к нему в смеси удивления, волнения и быстрого возбуждения. Он услышал, как она вздохнула в удивлении.

— Ты все еще… хочешь меня?

Уязвимость, лежащая в основе ее шепота, чуть не разбила ему сердце. Хотеть ее? Господи, она понятия не имела, что он к ней чувствовал. Это выходило далеко за рамки простого желания. И это пугало его своей силой.

— Да, — признался он, положив руку ей на лицо и касаясь губами ее щеки.

— Очень сильно. И мне неприятно поправлять тебя, — признал он, отодвинувшись достаточно далеко, чтобы бросить на нее развратный взгляд, вызывая у нее румянец, — но я нахожу тебя удивительно соблазнительной в этой ночной сорочке.

Он провел пальцем вниз от ее шеи, между грудей и вниз к нижней части живота, заставляя ее извиваться.

— Потому что я знаю, как ты прекрасна внутри и снаружи.

Ее глаза заблестели в свете костра от слез, и ее взгляд заставил его грудь сжаться.

— Так я могу остаться?

— Если хочешь.

Она улыбнулась.

— Я бы очень этого хотела.

И он тоже. Но сегодня им нужно было уладить еще одно незавершенное дело.

Не обращая внимания на острый укол ревности в животе, когда он думал о Роберте и о чувствах, которые она испытывала к его брату, он глубоко вздохнул и тихо сказал:

— Мне нужно кое-что знать.

Он поднес ее руку к губам, чтобы пососать кончики ее пальцев. На вкус она была как ванильная глазурь, сладкая и вызывающая привыкание.

— Ты любишь Роберта, но пришла ко мне. Почему?

— Я не люблю Роберта, — мягко призналась она, едва вздохнув. — Я думала, что это была любовь, но я ошибалась. Теперь я знаю, что это было всего лишь увлечение и привычка.

— А меня?

Когда она заколебалась с ответом, он прикоснулся кончиком языка к ее ладони, и она задрожала.

Ее ответ был настолько откровенно честным, что пронзил его насквозь, оставив израненным и огрубевшим.

— Я ничего не могу с собой поделать.

— Я тоже не могу, — прошептал он, затем потянулся, чтобы распустить ее волосы.

Пульс Миранды дрожал от горячего взгляда, который он бросил на нее, развязав ленту и медленно расплетая ее волосы. Она закрыла глаза, чтобы насладиться чудесным ощущением, как его пальцы просеивают пряди ее волос, расслабляя волны, пока они