Кэт Мартин - Бессердечный Страница 64

Джастин, сидя в кабинете за письменным столом, во второй раз перечитал колонку в газете «Лондон кроникл» и выбранился. Он мог предвидеть, что все, происшедшее с Эриел на глазах у слуг, найдет отражение в газетных сплетнях. Хотя в газете только одна Эриел была названа по имени, а остальные персонажи были обозначены всего лишь инициалами, для Джастина было совершенно ясно, что поскольку речь шла о людях высшего света, то в обществе пойдет гулять сплетня о них с Эриел. Черт возьми! А он-то надеялся, что сумеет все сделать без лишнего шума. Ему следовало вести себя более осмотрительно. Хотя в делах он редко бывал так удачлив, как теперь. Он потер усталые глаза, пожелав про себя, чтобы все складывалось иначе. В этот момент дверь распахнулась, и вошел Клэй, размахивая последним номером злополучной газеты.

– Ты видел это?

– Видел. Должно быть, кто-то из слуг Хорвика решил подзаработать на скандале.

– Я тоже так думаю.

Два самых заметных в свете аристократа замешаны в скандале, связанном с красивой таинственной незнакомкой, вдобавок покусившейся на жизнь одного из них. Трудно обороняться против такой сплетни.

– Уверен, кто бы это ни был, он получил за это кругленькую сумму, – кисло заметил Джастин.

Клэй постучал по газете ногтем:

– Здесь говорится, что Эриел была любовницей лорда Х. Он поймал ее при попытке украсть его деньги, и это было причиной того, что она ударила его. Похоже, они считают, что ты, которого они называют лордом Г., встретил ее в доме Хорвика, воспылал к ней чувствами и что именно поэтому ты решил ее вызволить.

Клэй бросил газету на письменный стол.

– И что ты собираешься делать?

– Вчера я говорил с Хорвиком. Он уже согласился отказаться от судебного преследования.

Клэй усмехнулся:

– Полагаю, ты убедительно объяснил ему, что с ним будет, если он этого не сделает?

Уголки рта Джастина чуть приподнялись.

– Уж куда убедительнее!

– А как Эриел? Ведь теперь ее репутация погублена. Что ты собираешься предпринять?

– Забрать ее отсюда. Пока мы разговариваем, Сильви пакует ее чемоданы. Через час мы отправляемся в Гревилл-Холл.

Не прошло и нескольких минут, как дверь снова распахнулась. На этот раз в комнату бурей влетела Эриел. За два дня, что она провела в доме Джастина, после того как он выручил ее из Ньюгейтской тюрьмы, она отдохнула и вполне оправилась. Кожа ее светилась, а бледно-золотые волосы блестели. Трудно было поверить, что это та самая замарашка, которую Джастин вынес на руках из тюрьмы. Но сегодня глаза ее гневно сверкали. Она смотрела на него с яростью, уперев изящные руки в бока.

– Я хочу знать, что происходит. Сильви говорит, что вы приказали ей упаковать мои вещи. Она утверждает, что вы собираетесь увезти меня из Лондона. Я снова у вас в долгу. Я обязана вам, я в долгу у вас за спасение и за то, что уладили мои дела с лордом Хорвиком, но это не дает вам права принимать решения за меня, когда речь идет о моей жизни. Если вы решили уехать из города, это ваше дело, но я с вами не поеду. Я и прежде принимала решения сама и впредь буду их принимать сама. Я хотела бы побыть в одиночестве.

Джастин предпочел не упоминать о том, сколь безуспешной была ее попытка стать независимой. Он просто взял газету, принесенную Клэем, и протянул ей.

– Четвертая колонка, внизу, – сказал он.

В недоумении Эриел развернула газету и принялась за чтение. Она быстро пробежала статью глазами, потом медленно ее перечитала, и ее нежно-розовые щеки побледнели.

– Это неправда. Все до последнего слова – ложь!

Джастин осторожно взял газету из ее дрожащей руки.

– Я хочу отвезти вас в Гревилл-Холл подальше от сплетен, от досужих языков. Там вы сможете спокойно решить, чем хотите заняться в будущем.

– Но ведь там живет ваша сестра. Наше вторжение приведет ее в ярость.

– Я уже послал ей известие о нашем прибытии. Кроме того, этот дом принадлежит мне, а не ей. Барбара живет там, потому что я позволяю ей это. Захочу ли я остаться там на неделю или на год, ее это не касается.

Большие синие глаза Эриел пристально вглядывались в его лицо.

– Я тоже живу за счет ваших щедрот, и какой же платы вы ожидаете от меня?

Джастин виновато отвел глаза при этом обвинении, брошенном ему в лицо. Он хотел бы увидеть ее нежную улыбку, услышать ее звонкий смех, хотел, чтобы она произносила его имя так тихо, будто выдыхала его. Но ни на что он не мог надеяться.

– Вы будете моей гостьей. Я только хочу быть уверенным в вашей безопасности.

– Почему? Почему вы это делаете?

– Потому что вы мне небезразличны, черт возьми! Неужели так трудно в это поверить?

Эриел теперь выглядела изумленной, будто потеряла дар речи. Джастин смотрел на нее в упор со смешанным чувством гнева и каким-то другим, трудно определимым, но не менее сильным. Всего в нескольких футах от них Клэй пробормотал что-то неразборчивое, потом кашлянул, прочищая горло.

– Не хочу отвлекать тебя от сборов. Тебе предстоит долгое путешествие в Гревилл-Холл. – Он повернулся к Эриел и добавил мягко: – Иногда мы не замечаем очевидного. Поезжайте с ним, дорогая. Со временем все уладится.

Эриел долго не могла ничего произнести, наконец кивнула. Джастин почувствовал, что избавился от долго давившего на него тяжкого гнета.

– Мне надо до отъезда закончить кое-какие дела, – сказал он. – Через полчаса жду вас в холле.

Не сказав ни слова, Эриел вышла и тихонько притворила за собой дверь.

– Пока я возьму дела на себя, – предложил Клэй. – Если тебе потребуется помощь, дай знать.

Губы Джастина растянулись в благодарной улыбке.

– Спасибо тебе, Клэй, спасибо за все.

Как ему повезло, что у него есть такой друг, как Клэй! Джастин смотрел, как Клэй выходит из кабинета, затем повернулся к бумагам на письменном столе. Он не мог сосредоточиться на работе, как ни старался. Строчки расплывались перед глазами. Отложив в сторону папки, он открыл выдвижной ящик письменного стола. В самой его глубине на боку лежала маленькая, обитая бархатом коробочка, брошенная, как будто она не представляла никакой ценности, вроде скомканной бумажки. Он выдвинул ящик и открыл крышку коробочки. С белого атласного ложа ему подмигивали прекрасно ограненные сапфиры, окруженные ослепительно сверкающими алмазами. Ему показалось, что они смотрят на него с осуждением. С той минуты, как он прочел ее первое письмо, он хотел только одного – помочь ей. А вместо этого без конца причинял ей боль: отнял ее невинность, использовал и предал ее. Глядя на эти сверкающие камни, он усмехнулся. Жениться на ней было бы самым жестоким и худшим предательством из всех. Джастин взял из коробочки это изящное кольцо и подержал на ладони, любуясь игрой прекрасно ограненных камней. Он мечтал подарить Эриел это кольцо как символ прекрасной и яркой жизни, но не смог дать ей эту жизнь. Сама Эриел была светом, блеском, огнем, но он каким-то образом сумел погасить этот огонь. Его пальцы сжали эти великолепные сапфиры. Он сжимал их так крепко, что сапфиры врезались в его плоть. Он не мог разжать руку, пока ладонь не стала липкой и мокрой от крови.