Лиза Клайпес - Обвенчанные утром Страница 58

Убранство магазина было очень необычным, повсюду располагались полки с телескопами, увеличительными стёклами, биноклями, стереоскопами и очками всех возможных моделей. Приятный молодой служащий поприветствовал их и удалился, чтобы позвать доктора Шеффера. Очень скоро к ним вышел сам доктор, человек весьма темпераментный и общительный. Симпатичные белые бакенбарды обрамляли его розовые щеки, а густые белоснежные усы топорщились вверх, когда он улыбался.

Доктор Шеффер прошёлся с ними по всему магазину и остановился, демонстрируя работу стереоскопа[29]. Он объяснил им, каким образом создается эффект глубины изображения.

— Этот инструмент применяется в двух целях, — проговорил доктор, его глаза поблескивали за стёклами очков. — Во-первых, стереоизображения иногда используются для лечения некоторых больных, страдающих расфокусировкой зрения. Во-вторых, они помогают развлекать особо резвых детей.

Кэтрин относилась ко всему увиденному настороженно, но добровольно последовала вместе с Лео за доктором Шеффером в помещение за магазином. В прошлом, когда она покупала себе очки, продавец просто выносил ей поднос с различными линзами и давал ей несколько поднести к глазам. Если она чувствовала, что видит через них более или менее отчетливо, оптик приступал к изготовлению очков.

Доктор Шеффер, однако, настоял на том, чтобы исследовать её глаза при помощи особой лупы, которую он назвал корнеальной линзой[30], а перед проверкой закапал ей раствор, чтобы расширить зрачки. Объявив, что не обнаружил никаких следов инфекции или повреждения, он попросил Кэтрин прочитать буквы и цифры из нескольких рядов в трёх таблицах, повешенных на стене. Ей пришлось прочитать их несколько раз, надевая линзы различной силы, пока она не достигла просто волшебной ясности восприятия.

Когда пришло время обсудить оправу, Лео удивил и Кэтрин, и доктора Шеффера, приняв активное участие в дискуссии.

— Очки, которые мисс Маркс носит в настоящий момент, — сказал Лео, — оставляют отпечаток на её переносице.

— Надо подогнать по форме опорную дужку — предложил доктор Шеффер.

— Без сомнения, — Лео извлёк из кармана листок бумаги и положил его на стол. — Однако у меня есть еще кое-какие соображения. Что, если дужка будет сконструирована таким образом, что сможет удерживать стекла на несколько большем расстоянии от глаз?

— Вы предлагаете что-то вроде зажима для пенсне, — задумчиво спросил Шеффер.

— Ну да, их будет гораздо удобнее носить, и они не упадут.

Шеффер пристально посмотрел на чертёж, выполненный Лео.

— Я вижу, вы изобразили заушники изогнутой формы. Это что-то новенькое.

— Для того, чтобы очки лучше держались.

— А что, это проблема?

— Несомненно, — ответил Лео, — перед вами очень активная женщина. Она разыскивает животных, проваливается сквозь кровельные перекрытия, таскает каменные глыбы. Вот что представляет собой её обычный день.

— Милорд, — упрекнула его Кэтрин.

Шеффер, улыбаясь, изучал её старые погнутые очки.

— Судя по состоянию вашей оправы, мисс Маркс, легко поверить, что лорд Рэмси говорит правду.

Его усы приподнялись.

— С вашего разрешения, я попрошу ювелира, с которым работаю, изготовить оправу по вашему чертежу.

— Сделайте серебряную оправу, — попросил Лео и, посмотрев на Кэтрин с чуть заметной улыбкой, добавил: — и попросите ювелира нанести на заушники легкую филигрань [31]. Ничего кричащего… что-нибудь изящное.

Кэтрин отрицательно покачала головой.

— Такое украшение — ненужная роскошь.

— Тем не менее, я настаиваю, — обратился Лео к доктору, не отрывая своего взгляда от Кэтрин. — Твоё лицо заслуживает всего самого красивого. Разве я могу заключить настоящее произведение искусства в обычную раму?

Она послала ему укоризненный взгляд. Она не верила в его бессовестную лесть, а также абсолютно не собиралась растаять под действием его обаяния. Однако Лео лишь усмехнулся, ничуть не раскаявшись. В то время как Лео сидел рядом с ней и его бесстыжие голубые глаза не отрывались от неё ни на секунду, Кэтрин почувствовала, как её сердце болезненно сжалось и земля, казалось, поплыла под ногами. Так далеко падать… но, кажется, она не в силах заставить себя сделать шаг назад. Она могла лишь замереть на месте, пытаясь сохранить равновесие, разрываясь между желанием любить и страхом… без всякой надежды на спасение.

Глава 24

«Мистер Гарри Ратледж, владелец гостиницы в Лондоне, подтвердил, что женщина, известная под именем мисс Кэтрин Маркс, на самом деле приходится ему единоутробной сестрой, которой до последнего времени удавалось избегать внимания света, находясь в качестве компаньонки в доме виконта Рэмси в Гемпшире. Отвечая на вопрос, почему молодая девушка ранее не была представлена светскому обществу, мистер Ратледж объяснил, что это связано с обстоятельствами её рождения, так как Кэтрин появилась на свет в результате связи родной матери мистера Ратледжа с мужчиной, имя которого не называется. Мистер Ратледж всячески подчёркивает нравственную чистоту и утончённость своей сестры, а также настаивает на том, что испытывает гордость, находясь в родстве с этой молодой женщиной, «достойной глубочайшего уважения», по словам самого мистера Ратледжа.»

— Что за льстивые выражения, — небрежно проговорила Кэтрин, положив перед собой номер «Таймс». Она грустно посмотрела на Гарри, сидящего напротив неё за обеденным столом. — Теперь на нас набросятся с вопросами.

— Это моё дело — отвечать на вопросы, — заявил Гарри, — всё, что от тебя требуется, — демонстрировать нравственность и утончённость, отмеченные в статье, когда мы с Поппи отправимся с тобой в театр.

— А когда мы собираемся в театр? — поинтересовалась Поппи, похрустывая последним кусочком намазанной мёдом лепёшки.

— Завтра вечером, если вас это устраивает.

Кэтрин одобрительно кивнула, стараясь скрыть свою озабоченность. Люди станут не сводить с неё глаз, перешёптываться. Какая-то часть её души сжималась от одной мысли, что ей придётся предстать на всеобщее обозрение. С другой стороны, они идут на спектакль, а это значит, что внимание публики будет в основном сосредоточено на сцене.

— Мы пригласим Лео? — спросила Поппи и одновременно с Гарри посмотрела на Кэтрин.

Кэтрин пожала плечами, как будто её это нимало не заботило, хотя она подозревала, что ей не удалось никого ввести в заблуждение.