Виктория Холт - Единственная любовь королевы Страница 52

— Тем не менее он и его политика являются причиной того, что я теряю вас. Из-за чего мне будет довольно трудно с ним примириться.

— Вашему Величеству вряд ли следует позволять, чтобы ваше доброе отношение ко мне каким-то образом сказалось на вашем отношении к сэру Роберту.

— Если вы потерпите поражение на выборах, вы все равно останетесь моим другом, лорд Мельбурн. Я буду настаивать на этом. Вы будете часто навещать меня, вы будете мне писать. Мы, надеюсь, никогда не забудем, что мы друзья.

Лорд Мельбурн был так тронут, что какое-то время от волнения даже не мог говорить, но наконец, будто желая скрыть свои чувства, весело заметил:

— У меня новость, Ваше Величество.

— Какая новость? — воскликнула она, пытаясь уловить его настроение.

— Новость, которая доставит вам радость и заинтересует вас. Лорд Джон Рассел собирается жениться на Фенни Эллиот.

— Да что вы! Ему, безусловно, нужна жена, с такой-то оравой. Сколько их у него?

— Шестеро.

— Ах да, четверо из них — это дети дорогой Аделаиды, с ними она вышла за него, а самая младшая была дочкой лорда Джона. Есть еще и крошка Виктория, названная в честь меня, и ее появление на свет как раз явилось причиной смерти Аделаиды. Я желаю им всяческого счастья. Джонни всегда был мне симпатичен.

Однако лорд Мельбурн напомнил Виктории о первой леди Рассел, которая умерла при родах, а это, в свою очередь, неприятно напомнило ей о собственном тяжелом испытании, которое с каждым днем неумолимо приближалось.

И тогда ощущение благополучия, вызванное заботой о ней Альберта, начало слабеть; и она задрожала при мысли о том, что ей предстоит рискованное дело — произвести на свет еще одного ребенка.

Лорду Мельбурну представилась возможность поговорить с принцем Альбертом, и он поздравил его с успешным результатом его небольшого маневра.

— Без сотрудничества с сэром Робертом ничего бы, конечно, не вышло, — сказал принц.

— Будем надеяться, что Ее Величество это понимает.

— Однако она по-прежнему испытывает к нему неприязнь.

Лорд Мельбурн улыбнулся, затем снова посерьезнел и с сожалением заметил:

— Переубедить ее — долг Вашего Высочества.

— Надеюсь, мне это удастся, — сказал Альберт.

— Ваше Высочество непременно добьется успеха.

— Я хочу поблагодарить вас за вашу помощь, лорд Мельбурн.

— Это уже мой долг, Ваше Высочество. Мое самое большое желание — видеть Ее Величество счастливой.

— В таком случае, цель у нас одна.

— Ваше Высочество, я хотел бы вам кое-что посоветовать.

— Пожалуйста.

— Избавьтесь от баронессы.

Оставаясь внешне спокойным, Альберт еле скрывал свое внутреннее возбуждение.

— Если бы только я мог, — прошептал он.

— Она всегда будет строить вам козни. Несомненно, что многие из ваших разногласий с королевой произошли по ее вине.

— Я давно считаю, что это так. Она ни на что не годна. Я ставлю ей в вину недостаточное образование королевы.

— Матери королевы следовало бы удалить ее от двора, да и учителей подыскать получше. Баронесса действовала по собственному разумению, и ее преданность королеве вне всяких сомнений. Королеву переполняет любовь, она безгранично вам предана. Однако ради счастливой супружеской жизни, которая несомненно способствует успешному правлению, нужно избавиться от гувернантки.

— Совершенно с вами согласен, лорд Мельбурн.

— Ее Величество в данный момент благодарна вам. Она готова опираться на вас. Возможно, сейчас самое время настоять на уходе баронессы.

Альберт задумался, покачал головой.

— Вот уж на что она сейчас никак не согласится. Стоит мне только об этом заикнуться, и она тут же выйдет из себя, начнет рвать и метать. Настаивать на удалении баронессы сейчас было бы просто опасно. Особенно учитывая теперешнюю неуравновешенность королевы, которая меня очень беспокоит. Нет, уж лучше я еще немного подожду.

Политический кризис назрел. Голосование по вопросу о бюджете привело, как и ожидалось, к поражению правительства. Поскольку оно не подало в отставку, был поставлен вопрос о доверии. В результате 311 человек проголосовало за него и 312 за оппозицию. Все решил один голос, и теперь должны состояться выборы.

Королева, естественно, расстроилась, но, по крайней мере, благодаря Альберту ей не пришлось терпеть унижения из-за своих фрейлин.

Альберт переживал душевный подъем, поскольку ему была присвоена степень доктора Оксфордского университета. Предстояло отправиться туда за ее получением.

— Вы, разумеется, поедете со мной? — спросил он.

— Что за вопрос, Альберт! Я так горжусь вами. Видеть, что вас оценивают по достоинству, для меня огромное удовольствие. Церемония состоится четырнадцатого. Это скоро. Я велю Лецен немедленно начать приготовления к нашему отъезду.

— Виктория…

— Да, Альберт?

Он колебался.

— Нужна ли нам Лецен?

— Нужна ли Лецен?! Господь с вами, Альберт, я и Лецен никогда не расставались.

— Это расставание будет очень недолгим.

— И тем не менее мы окажемся в разлуке, чего еще никогда не бывало.

— Теперь, когда вы замужем, все изменилось.

— В некотором роде — да, но это отнюдь не причина изменять отношение к моей подруге.

— В присмотре за крошкой Вики она зарекомендовала себя, на мой взгляд, наилучшим образом, — заметил Альберт.

— А как же иначе!

— Не предлагаете же вы везти грудного младенца в Оксфорд?

— Разумеется, нет, Альберт.

— Баронесса присматривает за детской, так ведь?

— Да, Альберт, и вы это знаете.

«Знаю, — с сожалением подумал Альберт, — но этому уже продолжаться недолго».

— В таком случае, пусть никуда не едет и присматривает за малышкой. Вики нельзя оставлять на попечение одних нянек.

Виктория сочла его доводы убедительными. Лецен действительно придется остаться.

Слава Творцу! Ему была ненавистна сама мысль, что его ребенок попал в руки Лецен. По его строгим меркам, баронесса ни в чем решительно не компетентна — но, по крайней мере, хоть сейчас удалось от нее удрать, пусть и ненадолго.

Поездка в Оксфорд прошла с большим успехом, хотя Виктория все-таки скучала по Лецен.

— Вы представляете, Альберт, — сказала она, — с пятилетнего возраста я ни разу не расставалась с баронессой.

— Долго, — сказал Альберт, а про себя подумал: «Слишком долго!»

Когда они вернулись в Букингемский дворец, Лецен встретила ее так, словно разлука их длилась несколько лет.

— Я никогда еще так не тревожилась, — сказала она. — А вдруг вы бы почувствовали недомогание, а меня рядом не оказалось?