Папа, купи мне принца! - Валерия Аристова Страница 49

она не дала ему совершить самоубийство. Сибилла боялась, что он докончит свое дело, поэтому придумывала ему всякие важные занятия. Выдать замуж сестер. Вернуть картины. Жениться. Что-то да должно было сработать и вывести его из меланхолии, в которой он прибывал последние годы. После смерти Себастьяна она чувствовала особую связь с его убийцей, и даже симпатизировала Доминику, который легко шел у нее на поводу. Но были вещи, которые никогда он не должен был узнать.

Может ли призрак говорить? Сибилла всматривалась в темноту, стоя у окна. Сама она видела призрак только издали, и в разговоры не вступала. Явится ли призрак Доминику, чтобы выдать ее тайну? Тогда она и Патрик окажутся под угрозой, а Доминик навсегда выйдет из-под контроля.

В сердце Сибиллы поселился страх. Она боялась привидений, она боялась Лили, она боялась, что тайна ее станет явной.

Накинув пеньюар, Сибилла выбежала из комнаты, и пошла длинными коридорами, сама похожая больше на призрак, чем на человека.

…

— Сейчас!

Мирабелла подскочила в постели. Доминик мирно спал после долгой ночи любви, которую они подарили друг другу под предлогом зачатия наследника, будущего герцога де Сен-Савиньон.

Мирабелла улыбнулась своим воспоминаниям.

Лили стояла около двери. Впервые Мирабелла так четко видела ее — до мельчайших подробностей, каждый завиток волос, каждый бриллиант в ожерелье.

— Идем скорее! У нас мало времени!

Мирабелла спустила ноги на пол, завороженная ее видом.

— Куда мы идем? — голос ее звучал хрипло.

— В дальнее крыло замка. Там никто не живет. Давай же скорее!

Мирабелла сунула ноги в ночные туфли, и пошла следом за Лили, которая скользила по коридорам белой тенью.

— У нас так мало времени...

Темные коридоры изгибались, как змеи, вились лентами, то освещенные в самых неожиданных местах факелами, то только светом луны, падающим в окна. В свете луны Лили вся серебрилась, будто сама она состояла из лунного света. Мирабелла совсем заблудилась, она совершенно не понимала, в каком направлении они идут. Волосы у нее растрепались, и тонкими кольцами падали ей на лоб и на плечи, от чего она стала похожа на римскую фурию.

Вот перед нею оказалась какая-то дверь из-под которой была видна полоска света. Лили вдруг исчезла, оставив Мирабеллу наедине с этой дверью. Мирабелла замерла, боясь сделать шаг, прислушалась. За дверью раздавались шаги и звук бьющегося стекла. Движимая любопытством, Мирабелла приоткрыла ее, и неожиданно оказалась в лаборатории.

Несколько свечей освещали стол, на котором были расставлены пустые колбы, печь, и шкаф, где, видимо, хранились разные препараты. Рядом со шкафом находился комод со множеством ящиков, у которого стояла, роясь в одном из этих ящиков, женщина в белом пеньюаре. Дверь скрипнула, женщина подняла голову, и Мирабелла с удивлением узнала в ней Сибиллу де Ла Крестье.

— Какого черта ты тут делаешь? — сказала Сибилла грубо, и Мирабелла отшатнулась, такой ненавистью исказилось ее красивое лицо.

— Я..., — Мирабелла не могла сказать, что ее привела Лили, поэтому замолчала, ничего не понимая и не зная, что ей теперь делать, — а... а что вы здесь делаете?

— Ищу лекарство от мигрени, — Сибилла кивнула на раскрытый ящичек.

— Это очень странное место для того, чтобы хранить лекарства.

Сибилла пожала плечами.

— Много лет назад один из предков герцога решил искать философский камень и оборудовал лабораторию. С тех пор лекарства хранятся здесь. У меня закончилось то, что я принесла к себе. Пришлось идти искать.

Было очевидно, что Сибилла врет. Щеки ее раскраснелись, а глаза метали молнии. Понимая, что не спроста Лили привела ее в лабораторию, Мирабелла сделала шаг внутрь комнаты.

Сибилла отступила.

— Мадам, вам тут совершенно нечего делать, — миролюбиво сказала она, — я тоже сейчас уйду.

— Хорошо. Спокойной ночи.

Мирабелла сделала вид, что уходит, прикрыла дверь, но осталась за нею, надеясь в щелку увидеть, чем же будет заниматься Сибилла.

Та некоторое время стояла на месте. Потом, видимо решив, что опасность миновала, подошла к комоду, вытащила ящик и поставила его на стол. Из ящика она достала пузырек, который с силой швырнула об пол, от чего тот брызнул сонмом искр в свете свечей, разлетаясь на куски. Так же она поступила со вторым пузырьком, потом достала из-за стола веник, смела осколки и высыпала в камин. Жидкость, что разлилась из битых пузырьков, Сибилла вытерла тряпкой на швабре, которую отправила следом за осколками.

Вдруг Сибилла замерла, со шваброй в руках, и уставилась в угол лаборатории. Мирабелла тоже посмотрела туда, и увидела Лили, стоявшею перед Сибиллой во всем своем блеске.

— Нет! — закричала Сибилла, и попятилась.

Лили же рассмеялась тихим серебристым смехом. В этот момент Мирабелла вошла в комнату и бросилась к ящичку, где оставалось еще два пузырька подобных тем, что разбила Сибилла.

— Яд? — удивилась она, вертя в руках пузырек, а потом вдруг подняла испуганные глаза на бледную, как призрак, Сибиллу... — так вот что... Ты отравила Лили! Ты виновата в ее смерти! Она выжила, поэтому ты пришла к ней, когда Доминика не было, и дала ей яд!

Сибилла, казалось, побледнела еще больше. Глаза ее вспыхнули.

— Как вам такое могло прийти в голову? — прошептала она, а потом подняла швабру, и без всякого предупреждения обрушила ее на голову Мирабелле.

Мирабелла упала, оглушенная, из глаз посыпались искры. В этот момент дверь с грохотом распахнулась и в лабораторию ворвался Доминик, растрепанный, в одних кальсонах и наскоро накинутой рубашке.

Сибилла попятилась и взяла швабру наперевес. Она отступила за стол, схватила с него бутылек и зубами подцепила крышку, закупоривающую ее.

Повисло молчание. Сибилла так и стояла с крышкой в зубах и смотрела на Доминика, а Доминик смотрел на нее.

— Ты отравила Лили? — спросил он тихо, потом закрыл глаза и сжал пальцы в кулаки.

Сибилла молчала. Она выплюнула крышку и теперь держала бутылек в руке, смотря на него и боясь сделать следующее движение. Глаза их встретились, Доминик шагнул вперед, но Сибилла приблизила яд к губам.

— Зачем? — спросил он, весь дрожа.

Сибилла подняла брови.

— Странно слышать от тебя подобный вопрос, — сказала она еле слышно, — а ты