Летний сад - Полина Саймонс Страница 4

– У них были божьи коровки – пока мы их всех не съели.

Энтони вытаращил глаза.

– Просто больше нечего было есть, – пояснил Александр.

– Энтони, твой отец просто шутит, – сказала Татьяна, выходя из дома и вытирая влажные руки чайным полотенцем. – Он старается быть забавным.

Энтони всмотрелся в лицо Александра:

– Это было забавно?

– Таня, – рассеянно произнес Александр, – мне не встать. Можешь принести мне сигареты?

Она быстро ушла и вернулась с сигаретами. Поскольку стул здесь был только один и сесть ей было негде, она вложила сигарету в губы Александра, наклоняясь над ним, положив руку ему на плечо, зажгла ее, а Энтони тем временем положил жучка на ладонь Александра:

– Пап, не ешь эту божью коровку! – Маленькая ручка обвилась вокруг шеи Александра.

– Не стану, сынок. Я сыт.

– А вот что забавно, – сказал Энтони. – Мы с мамой сегодня познакомились с одним человеком. Полковником. Его зовут Ник Мур.

– О, вот как? – Александр смотрел вдаль, глубоко затягиваясь сигаретой из руки Татьяны, все так же склонявшейся над ним. – И каков он?

– Он был похож на тебя, папа, – ответил Энтони. – Просто похож на тебя.

Красный лак для ногтей

Посреди ночи мальчик проснулся и закричал. Татьяна подошла к нему, чтобы успокоить. Он утих, но не захотел оставаться один в своей кровати, хотя ее отделяла от родительской лишь ночная тумбочка.

– Александр, – шепотом окликнула она, – ты не спишь?

– Уже нет, – ответил он, вставая.

Отставив в сторону тумбочку, Александр сдвинул вместе кровати, чтобы Энтони лежал рядом с матерью. Они постарались устроиться поудобнее, он лег у стены, обняв Татьяну, а Татьяна обняла Энтони, который тут же заснул. Татьяна же лишь сделала вид, что тоже спит. Она знала, что через мгновение Александр поднимется с постели.

И действительно, через мгновение он ушел. Она прошептала ему вслед: «Шура, милый…» И через несколько минут тоже встала, набросила халат и вышла из дома. Его не было ни в кухне, ни во дворе. Татьяна искала его всю дорогу вниз до причала. Он сидел на скамье, где обычно сидела сама Татьяна, ожидая возвращения Александра с моря. Она увидела вспышку его сигареты. Он был в одних солдатских штанах и дрожал. Обхватив себя руками, он раскачивался взад-вперед.

Татьяна остановилась.

Она не знала, что делать.

Она никогда не знала, что делать.

Развернувшись, Татьяна ушла в спальню. Она лежала в постели, не моргая смотрела куда-то через голову спящего Энтони, пока Александр не вернулся, замерзший и дрожащий, и не устроился рядом с ней. Она не шевельнулась, а он ничего не сказал, не издал ни звука. Лишь его холодная рука обняла ее. Они лежали так до четырех утра, когда он встал, чтобы отправиться на работу. Пока он размалывал в ступке кофейные зерна, она намазала для него маслом свежую булочку, набрала воду во фляжки и приготовила сэндвич, чтобы он взял его с собой. Он поел, выпил кофе, а потом ушел, но перед этим его свободная рука на мгновение скользнула под ее сорочку, задержалась на ягодицах и между ногами…

Они пробыли на Оленьем острове ровно пять минут, вдохнули полуденный соленый воздух, увидели рыбацкие лодки, что возвращались к берегу, – и Татьяна тут же сказала, что месяца на это место не хватит. Прежде они договорились, что в каждом штате проведут месяц, а после отправятся дальше. Сорок восемь штатов, сорок восемь месяцев, начиная с Оленьего острова.

– Месяца будет недостаточно, – повторила она, когда Александр промолчал.

– В самом деле? – наконец пробормотал он.

– Тебе не кажется, что здесь замечательно?

В ответ по его губам скользнула короткая ироническая улыбка.

На первый взгляд в Стонингтоне было все, что нужно: универсальный магазин, галантерейный магазин, хозяйственный магазин. В универмаге продавали и газеты, и журналы, и, что куда важнее, сигареты. Здесь имелись также кофейные зерна и шоколад. На севере и юге Оленьего острова держали коров – а следовательно, имелись молоко, сыр и масло, – а также и кур, которые несли яйца. Грузовые суда доставляли зерно. Хлеба было в достатке. И много яблок, груш, слив, бобов, помидоров, огурцов, лука, моркови, турнепса, редиса, баклажанов, цукини. И изобилие дешевых лобстеров, форели, разной морской и речной рыбы. И даже говядина и цыплята, хотя они их и не ели никогда. Кто бы мог поверить, что эта страна прошла через Великую депрессию и мировую войну?

Александр сказал, что на десять долларов в день не прожить.

Татьяна заявила, что этого будет достаточно.

– А как насчет туфель на высоком каблуке? И платьев для тебя? Кофе? А мои сигареты?

– На сигареты определенно не хватит. – Татьяна заставила себя улыбнуться при виде его лица. – Я шучу. Этого хватит на все.

Она не хотела упоминать о том, что сумма, которую он тратит на сигареты, почти равняется той, что они тратят на еду для всех троих в течение недели. Но зарабатывал ведь только Александр. И он мог тратить свои деньги так, как ему хотелось.

Когда она пила воскресный кофе, она говорила с ним на английском. А он отвечал на русском, выкуривая воскресные сигареты и читая воскресную газету.

– В Индокитае назревают волнения, – сказал он по-русски. – Там властвовали французы, но во время войны отдали все Японии. Японцы проиграли войну, но уходить оттуда не желают. Французы, спасенные победителями и вставшие на их сторону, хотят вернуть свои колонии. Японцы возражают. Соединенные Штаты, оставаясь нейтральными, помогают своей союзнице Франции, но они буквально стоят между молотом и наковальней, потому что помогают и Японии тоже.

– Мне казалось, Японии теперь не разрешается иметь армию? – спросила по-английски Татьяна.

Он ответил по-русски:

– Верно. Но у них есть постоянная армия в Индокитае, и, пока Штаты их не вынудят, они не сложат оружие.

Татьяна спросила на английском:

– А почему тебя все это интересует?

Он ответил по-русски:

– А-а… видишь ли… как будто и без того мало проблем… но ведь Сталин десятилетиями обхаживал этого крестьянина Хо Ши Мина, платил за его короткие образовательные поездки в Москву, поил водкой и кормил икрой, учил марксистской диалектике и отдавал ему кое-что из старых пистолетов-пулеметов Шпагина и минометов и даже неплохие американские «студебекеры», полученные по ленд-лизу, а заодно тренировал и обучал прямо на территории Советов его небольшую банду вьетконговцев.

– Учил их воевать с японцами, с которыми Советы воевали и которых ненавидели?

– Можешь не поверить, но это не так. Воевать с прежним союзником Советов, колониальной Францией. Ирония? – Александр загасил сигарету, отложил газету. – А где Энтони? – тихо спросил он по-английски, но не