Ребекка Пейсли - C первого взгляда Страница 32

– Послушай, Асукар, – начал молодой человек, не зная, как обмануть старуху, – пойдем лучше ко мне в спальню. Я... Ты... Комары! – выпалил он. – Они меня всего искусали, и я... комары будут мне мешать наслаждаться поцелуем.

– Ладно, пойдем, мой нетерпеливый жеребец, – с улыбкой проскрипела старуха.

Она повернулась и направилась в лес. Сойер метнулся вперед и обогнал Асукар, намереваясь первым добежать до дома и запереться у себя в комнате.

– Сойер! – позвала старуха.

Он бежал не оглядываясь. Однако на опушке его ждал пьяный Макловио.

– Что ты сделал с Асукар? – проговорил старый бандит и со всего маху хватил Сойера кулаком по лицу.

Все произошло так быстро и неожиданно, что Сойер не успел отразить удар. Он упал на землю и долго лежал с закрытыми глазами. Наконец он открыл рот, чтобы глотнуть воздуха, и чуть не захлебнулся вонючей и мерзкой жидкостью, которая полилась ему на язык.

– Франсиско, нехороший мальчик! – Перед ним на корточках с бутылкой касторки в руке сидела Тья. – Ужин давно остыл, на дворе темно, а ты играешь здесь, на ручье! Я еле тебя нашла!

– Уйдите от меня! – взревел Сойер. – Убирайтесь к черту, все до единого!

– Сойер! – воскликнул Педро. За ним шел Лоренсо и нес Джинджибер. – Я вижу, ты готов креститься, брат мой! Пойдем со мной в реку Галилею, и я смою с тебя все грехи.

«О Боже, – подумал молодой человек, – все безумцы в сборе». И все столпились вокруг него: Тья со своей касторкой, Макловио с увесистым кулаком, Педро со своим крещением, Асукар с вытянутыми губами и Лоренсо с хищницей Джинджибер.

Сойер вдруг пожалел, что он не маленький мальчик Франсиско. Ему хотелось уткнуться головой в колени и разреветься.

Он медленно встал. Пятеро полоумных людей обступали его кольцом.

– Отойдите, – сказал он, – немедленно отойдите от меня!

– Свинья? – Лоренсо покачал головой. – Нет, у нас нет свиньи. У нас есть только лошадь, корова, ослик, пума и несколько кур. Вот, можешь взять Джинджибер.

Сойер не успел возразить, Лоренсо сунул ему в руки пернатую наседку. Джинджибер испуганно вскрикнула и клюнула Сойера в грудь.

– Черт возьми! – Сойер отшвырнул бешеную птицу. Однако Джинджибер не собиралась сдаваться. Она снова и снова налетала на Сойера и клевала его в живот.

Макловио спокойно наблюдал за этой сценой, скрестив на груди руки. Но Тья, Асукар, Педро и Лоренсо попытались помочь Сойеру поймать разбушевавшуюся курицу. Старики дружно ринулись вперед, и Сойер, спотыкаясь, отступил к ручью.

– Он готов, братья мои! – вскричал Педро. – Брат Сойер подошел к ручью, он готов принять крещение! – Старик толкнул Сойера на прибрежное мелководье и радостно уселся ему на живот. – Я крещу тебя во имя...

– Уйди с меня, старик плешивый!

– Ленивый? – спросил Лоренсо. – Мы не ленивые, Сойер. Мы хотели помочь тебе отремонтировать Ла-Эскондиду. Но ты дал нам веревку и лучину. Я, например, могу открыть любой замок и...

– Во имя Отца, Сына и Святого Духа, – закончил Педро. Он кое-как поднялся с живота Сойера и воздел руки к небесам. – Встань, Сойер Донован! Господь прощает тебе все твои грехи. Отныне ты новый человек.

«Новый человек» Сойер Донован лежал в воде и смотрел на звездное небо. После того как его избили, облапали и исклевали, он чувствовал себя скорее постаревшим, чем обновленным.

Сойер устало повернулся на живот и пополз на глубину. Зная, что старики его не поймают, он переплыл ручей и вышел на другой берег.

Ни за что на свете он не ляжет спать в доме – в двух шагах от сумасшедших.

Сойер отошел подальше от берега, нашел большой ворох листьев, улегся и сразу заснул.

Ему снился дом. Большой дом с белыми занавесками. На крыльце стоял мужчина в темно-коричневых брюках и накрахмаленной белой рубашке. Он махал рукой детям, которые играли в мяч во дворе.

Дверь дома распахнулась, и на крыльцо вышла женщина. В руках она держала поднос с напитками. На женщине было ярко-желтое платье такого же цвета, что и подсолнухи, растущие с одной стороны крыльца. Она остановилась, поцеловала мужчину в щеку и позвала детей. Дети бросили мяч и помчались на крыльцо. Женщина засмеялась.

Вдруг все эти люди, лимонад и мяч исчезли. Клумбы были истоптаны чьими-то сапогами. Цветы полегли на землю.

Ужас окутал дом подобно ледяному инею.

Мужчина, женщина и двое детей лежали в доме – мертвые, в лужах крови.

Сойер проснулся от жуткого крика, открыл глаза и понял, что кричал он сам.

Глава 9

– Сафиро!

Девушка, пропалывающая морковку, подняла голову. Сойер стоял у забора. В руке он держал красную розу.

Вчерашний эпизод в хлеву встал у Сафиро перед глазами, но теперь она больше не обижалась на Сойера. Всю ночь девушка не спала – думала, почему он оттолкнул ее. И наконец поняла.

«Бедный Сойер, – жалела его Сафиро. – Бедный, бедный Сойер!»

Она кивнула и опять нагнулась к морковке.

– Сафиро, насчет вчерашнего вечера, – начал Сойер, – прости, из-за меня тебе было стыдно...

– Это тебе было стыдно, а не мне.

– Что? А... Ну да, мне тоже было стыдно...

– Мне надо прополоть морковку, – перебила его девушка, – здесь полно сорняков! И кролики...

– Я не должен был на тебя кричать.

Сойер подошел к Сафиро и тронул ее за руку. Она отстранилась.

– Я нашла восемь маленьких морковок, три помидора и кабачок. Надеюсь, лук и картошка тоже подросли. Тогда у нас на обед будет жареная рыба с овощами...

– Почему ты не хочешь меня слушать? Я пытаюсь извиниться за...

– Знаю, Сойер, а я пытаюсь сберечь остатки твоей гордости. Тебе не надо передо мной извиняться. То, что случилось вчера в хлеву... Ты в этом не виноват.

– Я всегда прошу прощения, если не прав, Сафиро. От этого моей гордости не убудет. Ты тоже не виновата во вчерашнем. Это было...

– Конечно, я не виновата, – нагнувшись, она выдернула несколько сорняков, – со мной-то все в порядке.

Сойер решил, что ослышался.

– Прости, что ты сказала?

– Со мной все в порядке, в отличие от тебя. И я не виновата в том, что случилось вчера в хлеву, потому что я нормальная. Но и ты тоже не виноват. Нельзя винить ненормальных людей в их поступках. Не забывай, что я много лет прожила с Тья, Асукар и Педро. У всех троих... как это говорится? Крыша поскакала. У Макловио и Лоренсо тоже с головой не все в порядке, но они получше, чем Тья, Асукар и Педро.

Сойер не верил своим ушам.

– Ты хочешь сказать, что у меня крыша поехала? Ты сравниваешь меня с мамашей Тья, мадам Асукар и святым Педро?

– Тья, Асукар и Педро – очень милые люди, но они уже никогда не станут нормальными. А ты, Сойер... может, сейчас ты и не в своем уме, но...