Лесли Лафой - Невеста маркиза Страница 30

Симона стояла в тени, как и велел ей Тристан, и смотрела, как он ведет коня к тускло освещенному закутку в дальней части склада. Часть ее сознания лениво переваривала тот факт, что она безмятежно подчиняется ему. Другая часть была искренне восхищена его попыткой позаботиться как о ее репутации, так и о коне. А еще какая-то часть послушно регистрировала картины, звуки и запахи окружающего мира, которого ей не приходилось видеть с того дня, когда ее причислили к аристократии.

Они явно подъехали к реке, и Симона уже чувствовала ее запах, слышала ее шум.

Она повернулась и, отойдя глубже в тень остановилась, чувствуя, как ее сердце переполняется восторгом, Темза. Сегодня прилив был высоким, а вода была теплой.

– Симона!

Ах, как мило! Ее не оказалось там, где он ее оставил.

– Я здесь! – тихо отозвалась она. Подойдя, Тристан обхватил ее за талию.

Дом. Она дома! Прижавшись к нему, Симона положила руки ему на грудь и мечтательно вздохнула:

– Туман поднимается и расходится вдоль Темзы. Я уже целую вечность этого не видела. Странно, но иногда людям так не хватает мелочей…

– Тебе небезопасно быть здесь одной, Симона.

– Я не одна, – напомнила она ему шепотом. – Я с тобой.

Тристан несколько секунд стоял молча, а потом спросил:

– Когда ты в последний раз спускалась к реке?

Симона вздрогнула. Ей сразу вспомнилось утро того дня, когда ее мир внезапно перевернулся. Прилив был низким, но она не нашла в вонючей грязи ничего, что можно было бы продать, и она вернулась в бордель, думая о том, что ей снова придется весь день голодать. Эсси, содержательница борделя, была в ярости из-за того, что не получала денег от ее речного промысла и…

Симона решительно прервала воспоминания.

– Это было много лет назад, – тихо ответила она.

– И тогда произошло что-то неприятное, да?

Да. Хорошие воспоминания словно из другой жизни, а вот плохие… Они такие же четкие, как будто все случилось только вчера, но я изо всех сил стараюсь делать вид, что это не так.

– На самом деле я родилась здесь, у Темзы, – проговорила Симона, ощутив необъяснимую потребность поделиться своей историей. – Где именно – не знаю и думаю, никто не знает, точнее, не интересуется.

– Почему?

– Моя мать была проституткой.

– А отец?

– Герцог Райленд. – Симона пожала плечами. – По крайней мере так говорят. Я никогда этому особо не верила, но мое мнение никакой роли не играет. Королева объявила, что это непреложный факт, помахала скипетром – и с тех пор я веду жизнь в богатстве, комфорте и почете.

– А твоя мать? Где она сейчас?

– Ее убили, когда мне было десять: кто-то перерезал ей горло в темном переулке.

Тристан крепко прижал Симону к себе.

– И что потом?

– Кое-кто согласился дать мне ведро и швабру в обмен на уголок у очага и обменивал то, что я отыскала на берегу, на кусочки еды. Это продолжалось четыре года.

– К счастью, королева в конце концов помахала своим скипетром.

– Если говорить об ошибках, то тут мне повезло, – признала Симона. – Каролин и Дрейтон проявили немалое понимание того, что я чувствована в первое время.

– А теперь расскажи мне о своей прежней жизни и о своей семье.

– Тут и рассказывать нечего: семья как семья. Отец – пьяница, женившийся три раза. Брат от первой жены, Джайлс, брат – от второй, моей матери, Джеймс, а Эммалина – от Люсинды.

Симона нахмурилась.

– Так все-таки маркиз был твоим отцом?

– По имени, закону и правам наследования – да, но семя было не его.

Значит, они оба незаконные дети.

– А он знал, что ты не его сын?

– Ну разумеется. Мне это никогда не забывали и не простили. В тот день, когда мне исполнилось восемнадцать, я уплыл в Америку – и мы больше никогда не виделись. То, что именно я унаследовал титул – нелепая случайность, и теперь отец, наверное, крутится в гробу без остановки.

– А ты знаешь своего настоящего отца?

Тристан покачал головой:

– Мать отказалась его назвать.

Симона вздохнула.

– Надеюсь, это не герцог Райленд. – Она содрогнулась.

Тристан тихо засмеялся.

– Давай не будем об этом. Здесь сыро, лучше нам войти в помещение, – сказал он и повел Симону к двери склада.

Пока они шли, мозг Симоны покорно фиксировал происходящее. Она еще никогда в жизни не позволяла мужчине вести ее в темный склад… Ей следовало бы испытывать гораздо большую нервозность, но, с другой стороны, основные принципы совокупления не являлись для нее тайной: она росла в борделе и была весьма неплохо просвещена в этом вопросе. Не существовало таких секретов успешных любовных ласк, о которых ей не пришлось услышать, и все представлялось достаточно понятным и относительно несложным. Возможно, она находила бы все более интересным, если бы во всем этом участвовал мужчина, похожий на Тристана…

Глядя на него, она уже ощущала тепло во всем теле, а его прикосновение… Даже сейчас, когда его пальцы переплетались с ее пальцами, у нее уже ускорился пульс. Хорошо ли это, ей было совершенно не важно: даже если все продлится считанные часы, этой ночью она принадлежит ему и она желанна.

Тристан остановился сразу за порогом склада.

– Осторожнее, – предупредил он Симону, отпуская ее руку, – тут повсюду ящики. Сейчас я зажгу лампу.

Симона ждала в полном молчании, но потом ей это надоело, и она, стянув с себя куртку, положила ее на один из ящиков.

Найдя спичку, Тристан зажег ее, и Симона ахнула.

Оставив ее предаваться фантазиям среди вороха ярких шелков, Тристан стал пробираться по заранее проложенному пути.

– Дальше будет еще лучше, – пообещал он, когда зажженная им лампа осветила стопки сверкающей бронзы и полированного дерева.

– Да здесь просто волшебное царство! – воскликнула Симона, когда Тристан зажег еще одну лампу и вернулся обратно, чтобы посмотреть, что именно из его сокровищ овладело ее вниманием.

Тристан остановился на краю пятна света, и его сердце дрогнуло. Он положил клинок там, где Симона обязательно должна была его увидеть, и надеялся, что она заинтересуется им в достаточной мере, чтобы взять его в руки.

Если не считать последней части его плана, все прошло безупречно. Тристан смотрел на нее, и его разум отказывался думать о чем-то, кроме того, насколько дивным созданием оказалась леди Симона Тернбридж.

– Просто поразительно! – Симона сделала шаг вперед и наставила острие на воображаемого противника, потом отскочила назад и прочертила клинком стремительную дугу, словно парируя удар. Потом она танцующей походкой продвинулась вперед на два шага, и с каждым движением улыбка на ее лице разгоралась все ярче. – Я еще никогда не видела клинок такой прекрасной работы!