Юлия Леонова - Звезда Любви Страница 30

Ей-богу, не придусь я ко двору, — со страхом думала она, придирчиво разглядывая в зеркале свое отражение, пока Глафира старательно укладывала длинные локоны в замысловатую прическу. Девушка нахмурилась: вырез ее любимого платья показался ей чересчур откровенным.

— Глаша, достань косынку кружевную, — отвернулась она от зеркала.

— Не к месту здесь она будет, — покачала головой Глафира.

— Да я разве ж тебя спрашиваю! — вспылила Полина. — Делай, что велю!

Прикрыв вырез косынкой и заколов ее у самого горла изысканной камеей, Полин еще раз глянула в зеркало и немного успокоилась: в таком платье в нескромности ее уж точно не заподозрят.

Выйдя из своей спальни, она постучала в комнату Докки и Сержа.

— Докки, Вы готовы? Сергей Львович уже справлялся о нас.

— C'est affreux! (Это ужасно!), — простонала Докки, распахивая дверь, и подняла заплаканные глаза на Полин.

— О чем Вы? Что ужасно? — переспросила девушка, с удивлением глядя на сноху.

Подняв руку Докки, продемонстрировала краешек оторванной кружевной манжеты.

— Эта бестолочь, — кинула она испепеляющий взгляд на Глафиру, — не удосужилась пришить! А ведь говорено ей было с вечера!

— Oh mon Dieu! (О мой Бог!), — вздохнула Полина.

Взяв сноху за руку, она ухватила повисшее кружево и дернула что есть силы. Раздался треск, и кружевной лоскут остался у нее в руке.

— Другую руку, — скомандовала она оторопевшей снохе.

Проделав тоже самое с другим рукавом, Полин взглянула в бледное лицо Докки.

— Так значительно лучше, — заметила она.

— Вы думаете только о себе, — обиженно засопела Евдокия, разглядывая лишившиеся кружев манжеты.

— Смею напомнить, что у Вас уже есть супруг, а сейчас решается моя судьба, и по вашей милости мы уже опаздываем, — заявила она безапелляционным тоном. — Поспешите, Докки!

Наемный экипаж остановился напротив особняка на Сергиевской улице. Легко спрыгнув с подножки экипажа, Серж подал руку жене, а затем сестре. Полина, спустившись на мостовую, подняла голову, обозревая роскошный фасад здания, и успокоившийся было страх вновь сковал ее холодом. Но едва Кошелевы ступили на ступени крыльца, дверь гостеприимно распахнулась, и седовласый дворецкий приветствовал их с такой почтительностью, что Полин неожиданно сделалось смешно.

— Что? — склонившись к ней, вполголоса спросил Серж, заметив ее веселье.

— Он такой важный, — прыснула Полина, — можно подумать, что особу царских кровей встречает.

— Посмотрим, как тебя развеселит знакомство с Николаем Матвеевичем, — также тихо заметил брат.

Улыбка тотчас исчезла с губ Полин.

— Зачем ты так, Серж! — упрекнула она его. — Я и без того никакой уверенности в себе не чувствую.

— Прости, — извинился Кошелев, поднося к губам ее затянутую в перчатку руку.

Павел сам встречал гостей в вестибюле особняка. Обменявшись приветствиями с прибывшими Кошелевыми и заметив нервозность Полин, Шеховской ободряюще улыбнулся ей.

— Полин, Вы очаровательны, — шепнул он ей, беря под руку, чтобы проводить в гостиную.

Лакей распахнул перед ними двустворчатые двери, и девушка, задержав дыхание, шагнула в комнату.

— Отец, позвольте представить Вам моих друзей, — начал Павел.

Очнувшись, Полина бросила взгляд на Докки и вместе с ней склонилась в реверансе.

— Полно, Павел Николаевич, — усмехнулся, подходя к ним, Шеховской-старший. — Неужто я не помню mademoiselle Полин и Сергея Львовича? Правда, должен отметить, господа, что Вы несколько повзрослели со времен моего последнего визита в Ильинское. А вот Ваше лицо, — повернулся он к Докки, — мне совершенно не знакомо.

— Благодарю за приглашение, Николай Матвеевич, — улыбнулся Серж. — Позвольте представить Вам мою супругу, Евдокию Дмитриевну Кошелеву.

— Очень приятно, madam, — склонился над рукой Докки Николай Матвеевич. — Проходите, господа, располагайтесь, — указал он на чайный столик. — К сожалению, дражайшая моя супруга ныне отсутствует, — заметил он, отодвигая стул для Полин, — Вы послужите, сударыня? — обратился он к ней к немалому удивлению Докки.

— С удовольствием, Ваше сиятельство, — бросив растерянный взгляд на Докки, отозвалась Полина.

Разливая чай по чашкам, она прикусила губу, чувствуя, как дрожат руки и стараясь не расплескать обжигающий напиток.

Все это время Николай Матвеевич не сводил с нее внимательного взгляда, и Полина, смущенная его столь пристальным вниманием, не без труда справилась с привычным делом и с облегчением вздохнула, налив наконец-то чай в свою, последнюю, чашку. Встретив ободряющую улыбку Сержа, она поднесла чашку к губам, но не смогла сделать ни глотка и поставила ее обратно на блюдце.

— Скажите, mademoiselle, как Вам понравилась столица? — обратился он к ней.

— О, Ваше сиятельство, мы ведь только четвертый день в Петербурге, и я еще не успела толком осмотреться — улыбнулась она.

— Однако, сударыня! — удивленно приподнял бровь Шеховской-старший. — А вскружить голову этому шалопаю уже успели, — кивнул он в сторону Поля.

— Папенька, — вмешался Павел, — Вы ведь сами год назад посылали меня в Ильинское. Так что это Вам я обязан знакомству с mademoiselle Полин.

— Да-да, помню. Кстати, Сергей Львович, Вы довольны своим приобретением?

— Вы о мельнице? — поинтересовался Серж.

— О ней самой.

— В высшей степени, Ваше сиятельство.

— Ну, что ж, рад, очень рад, — поставив на стол чашку и откинувшись на спинку кресла, заметил Николай Матвеевич.

Далее разговор в основном перешел на темы, столь близкие каждому владельцу имения: об урожаях, об охоте, о новшествах, предлагаемых в сельском хозяйстве. Полина откровенно заскучала, впрочем, как и Докки. Хотя сноха ее, прислушиваясь к каждому слову с умным видом, иногда кивала головой. Заметив рассеяность девушки, Павел поднялся и предложил ей руку.

— Отец, Сергей Львович, Вы позволите? Мне бы хотелось показать mademoiselle Полин нашу оранжерею.

— Конечно, ступайте, — улыбнулся Николай Матвеевич.

Полина с радостью воспользовалась предложением Поля и поспешила вместе с ним покинуть гостиную. Без сомнения, она подозревала, что предложение показать оранжерею — всего лишь повод, чтобы остаться наедине.

— Только не говорите, что он напугал Вас, — прошептал Павел, склоняясь к Полине.

— Ваш папенька, Поль, может у кого угодно душевный трепет вызвать, — с улыбкой отозвалась Полина, тая от его прикосновения и дыханья над ухом.

— Полин, а мне казалось, что Вы смелее, — произнес он, останавливаясь перед ней.